– Теперь понаблюдаем что произойдет, – сказал Лепт.
T'Сири подняла бровь. Вокруг точки плавающего света образовался островок стабильности, как будто во время шторма на море волшебным образом внезапно появился спокойный кусок. В этой области не было никакого рекурсивного хаоса. Это могло означать только одно.
– Мы фокус?
Лепт пожал плечами.
– Или, что более вероятно… – Он был большим сторонником преподавания через вопросы. Вулканцы это называли методом Сурака. T'Сири в ответ легонько подтолкнула ференги.
– Мы находимся в фокусе.
– Другими словами…?
– События будут нас искать.
T'Сири смотрела вглубь бурлящего изображения будущей истории, и вопреки логике ей было жаль, что она так и не преуспела с адмиралом Хардином. По крайней мере он согласился обеспечить вычислительные ресурсы, необходимые для ускорения прогнозирующего решения ее модели в миллионы раз. Потому что где-то в этом мутном море возможностей скрывалась личность.
– Один человек, – сказала T'Сири.
Но Лепт покачал головой и поднял два пальца.
– Помни, это точка принятия решения.
T'Сири поняла.
– Два, – сказала она.
Одному суждено уничтожить вселенную, другому – спасти ее. Их личности скрыты в беспорядке, окутаны хаосом.
– Вы знаете историю кота Шредингера? – спросил Лепт.
T'Сири была знакома с этой историей – старым земным мыслительным экспериментом времен человеческого физика Альберта Эйнштейна. В одной версии эксперимента кот Шредингера был заперт в коробке с капсулой ядовитого газа. Капсула или ломалась или оставалась невредимой в зависимости от случайного поведения источника радиоактивного распада за данный период времени. Согласно некоторым представлениям квантовой физики, кот Шредингера существовал в суперпозиции – ни живой ни мертвый – до момента открытия коробки, когда наблюдатель фактически видел кота. Только в этот момент волны вероятности разрушаются, и одно из состояний – жизнь или смерть – становятся реальностью. Но опять же, наколько знала T'Сири, согласно другим представлениям квантовой физики всякий раз, когда вселенная достигала точки принятия решения в которой были одинаково возможны оба результата, сама вселенная раскалывалась, чтобы оба результата имели равное существование. В одной вселенной кот продолжал бы жить. В другой он бы умер.
– На Вулкане, – сказала T'Сири Лепту, – подобный мыслительный эксперимент известен как сехлат Т'Прэл.
Лепт хихикнул, потом закашлялся.
– Черт, та же самая идея – Суперпозиция состояний – Одновременно сехлат мертвый и сехлат живой?
– До разрушения волн вероятности актом наблюдения, – согласилась T'Сири.
Но схема перед ними была слишком грубой, чтобы позволить отследить того, кто должен прибыть, слишком несовершенной. Словно запертой в коробке, в которую Т'Прэл поместила своего неудачливого сехлата, а Шредингер своего кота.
– Суперпозиция, – снова сказал Лепт.
T'Сири посмотрела на него, задаваясь вопросом, что он имел ввиду, пытаясь подвести ее к выводу, которого у нее не было.
– Оба в одно и то же время, – сказал ференги широко улыбаясь.
T'Сири воспользовалась логикой, но она дала ей бессмысленный ответ.
– Вы имеете ввиду этих двух индивидов?
Лепт не сказал ни слова, и это было способом поощрить ее продолжить.
– Существующих в суперпозиции, – продолжила T'Сири. – Хранитель и разрушитель.
Лепт поднял два скрюченных пальца и сложил их вместе.
– Тот же самый человек? – спросила T'Сири. Она посмотрела на график, ища любые признаки того, что как предполагал Лепт было отдаленно возможным. Но она ничего не увидела.
– Это самое нелогичное, – закончила она.
– Конечно, – согласился Лепт. – Но разве это не было бы… очаровательно?
Ференги усмехнулся ей, а затем снова посмотрел на график. T'Сири проследила за его пристальным взглядом, пытаясь увидеть то же, что разглядел ее наставник. Два человека. Один человек. Оба разрушители и хранители.
«Невозможно», – подумала она наконец. – «Совершенно нелогично.»
Но тем не менее помимо логики и возможности, если и была хоть какая-то доля правды в выводах Лепта, она не могла сдержать удивления, кто же может быть этой единственной личностью.
ГЛАВА 3
Антитоксин сработал. Но тогда Андреа М'Бенга не подвергла сомнению этот факт. Это было так похоже на Джеймса Т. Кирка. Она отошла в сторону, когда он направился к вызывающей клаустрофобию секции интенсивной терапии, где контролировалась камера стазиса Тейлани. Она поразилась только тому, что Кирк и Маккой перекинулись всего несколькими словами. Поле медицинского стазиса отключили. Маккой ввел Тейлани антитоксин прежде чем она пришла в себя. И меньше чем через пять минут ее показатели жизнедеятельности повысилиь до пределов, с которых было возможно восстановление. Тейлани на несколько дней будет прикована к постели, месяцы будет чувствовать слабость, но она будет жить.