— Так меня ещё никто не называл, — девочка на всякий случай глянула на себя в зеркальце, думая увидеть на лице какое-нибудь проклятье, и теперь пыталась осмыслить новость. Решила, что будет разумным не заострять на этом внимания. — Вот что, Невилл, ты чары сделал? Не хочешь мне помочь?
— Помочь? Тебе? — Его удивление даже испуг перебило.
— Угу. Только ты не понял, чары у меня получаются, но я их малость модернизировала и теперь не пойму, куда их применить.
— Ты модернизировала чары?
— Ага. Это не так сложно, как кажется. Нужно просто знать математику и анализ. Извини, но у вас математика застыла на уровне начала восемнадцатого века. Если хочешь, могу показать расчёты.
— А… а можно?
— Нужно. Идём…
С тех пор их часто можно было увидеть вдвоём, когда Гермиона объясняла способы решения математических задач и построения на их основе структур заклинаний. С практикой у Невилла было так себе, но вот теория его неожиданно увлекла, и он даже попросил у Гермионы учебники алгебры обычной школы. Девочка пообещала списаться с родителями, а Невилл пообещал оплатить расходы.
Сама Гермиона то ли обиделась на всех вокруг, то ли что-то хотела доказать, но после лишения баллов она словно замкнулась в себе и перестала отвечать на уроках. Работала молча, опустив голову. Её словно не интересовало исправление ситуации с баллами. Если спрашивали, отвечала, конечно, но вместо обычных раньше развёрнутых ответов с примерами и ссылками на другие источники теперь следовал сухой пересказ учебника. Слово в слово. Ничего лишнего.
Профессор Макгонаггл, явно стараясь пристыдить девочку, попыталась воззвать к совести, но наткнулась на жалобное выражение лица, потоки слёз и постоянное «извините» и что она «больше так не буду» и что «совсем-совсем перестанет привлекать к себе внимание». Ошарашенная декан отпустила свою ученицу, а потому не видела, как жалобное выражение её лица, стоило девочке покинуть класс, сменилось на ухмыляющееся. Слёзы тоже, как-то вдруг, сами высохли. Гермиона достала из кармашка юбки пузырёк.
— Действительно слезовыжиматель. Молодцы близнецы, с меня причитается.
В своё время наставник давно отучил её принимать какие-либо решения сгоряча.
— Чувствуешь, что эмоции давят, лучше отложи, чтобы потом не пожалеть.
Наставника она уважала и считала, что любые взрослые, тем более педагоги, должны придерживаться того же принципа. А тут… Ну ясно же было видно, что решение их декан приняла на эмоциях, даже не задумываясь. И так же было видно наблюдательной девочке, что уже на утро та о нём дико жалела, но ничего поделать не могла, дабы не уронить собственный авторитет. В общем, Гермиона, получив наглядное подтверждение слов наставника, решила этому знанию обучить и своего декана. Но напрямую сказать, конечно, нельзя. Выглядеть будет глупо и результат даст обратный. Наставник же, опять-таки, говорил, что у любой проблемы есть несколько способов решения, и не всегда простой и очевидный правилен. Подумав, она и начала демонстрировать этакую зашуганную ученицу, которая после произошедшего лишний раз вдохнуть боится в сторону любых нарушений. Потому затихла и не отсвечивала. Заодно и себе настроение поднимала, наблюдая, как остальные воспринимают её новый имидж. Джек, правда, не купился. Сидел, посматривал, хихикал иногда в кулак, но молчал. Может кому из друзей и сказал, но дальше не пошло.
Сам Гарри был чуть ли не рад, что скоро экзамены. За занятиями ему удавалось на время забыть о своих невзгодах, о чём он и не скрывал. Потом вдруг начал делать попытки примирения Рона с Гермионой и стал таскать за собой их обоих, даже начали вместе работать до поздней ночи, одёргивал Рона, когда тот привычно норовил задание просто скатать. Правда, стоило ему отвернуться, как Рон выхватывал у девочки её свиток, потом делал вид, что готовится. Где он перекатывал неизвестно, но утром свиток Гермионе возвращал. К ним стал подходить и Невилл, правда, в основном садился рядом с Гермионой. Рон искоса посматривал на него, но не прогонял. Гарри постоянно всех теребил, просил проверить, как он запомнил составы сложных зелий, правильно ли заучил чары и заклинания, пересказывал даты магических открытий и гоблинских восстаний из учебника истории… Бинса бы ему заместить. Рон, по крайней мере, под его рассказ засыпал чуть ли не быстрее, чем на самом предмете.
Внезапно, где-то за неделю до начала экзаменов, Гарри прибежал слегка на взводе, таща на буксире Рона, и постоянно оглядываясь. Сама Гермиона прочно окопалась в библиотеке, и всем было ясно, что в настоящее время выдернуть её оттуда можно разве что с помощью буксира, потому Гарри решил, что проще в библиотеку притащить Рона и устроиться в ней втроём. Девочка недовольно глянула на парочку, на книгу, решая, что её в данный момент интересует больше — история, скорее всего опять какая-нибудь глупость, или подготовка к экзаменам. Выбор за неё сделал Гарри, выдернув книгу у неё из рук и отложив в сторону, после чего поведал, как возвращался в одиночестве из библиотеки и услышал чьи-то причитания в соседнем классе. Подойдя ближе, он услышал Квиррелла, который бормотал что-то типа:
— Нет… нет… пожалуйста, не надо…
Словно ему угрожал кто-то.
— И ты, конечно же, не удержался и подслушал? — заинтересовалась Гермиона.
Гарри кивнул.
— Но я плохо расслышал. Он ещё говорил, что типа «Хорошо… хорошо». А потом Квиррелл вылетел из класса, поправляя тюрбан. Я его никогда таким испуганным не видел, и, казалось, он вот-вот заплачет. Он, похоже, даже меня не заметил. А знаете, что я увидел в классе, когда туда заглянул?
Молчание. Гермиона скептически выгнула брови и ждала. Рон подкачал. Не выдержал.
— Что? — заинтересовался он, и даже вперёд наклонился.
— Ничего. Там было пусто, но дверь в дальнем углу была приоткрыта.
— Насколько я помню, кто-то обещал больше не страдать фигнёй.
— Да ты что?! — изумился Рон, но был перебит Гарри.
— Так потому я и не пошёл дальше.
— Прекрасно. А нам тогда зачем рассказал об этом? Чтобы мы тебя уговорили забыть об обещании и заняться этим делом?
Гарри растерянно захлопал глазами.
— Я думал, вам будет интересно…
— Конечно, нам будет интересно, — согласилась девочка. — Настолько, что вот прямо сейчас хочется всё бросить и бежать туда исследовать кабинет и следить за профессором Квирреллом.
— Зануда. — Рон.
— Лентяй. — Гермиона.
— А вообще, ты понимаешь, что это значит, что Снейп своего добился! — поинтересовался Рон. — Раз Квиррелл рассказал ему, как разрушить чары от тёмных сил…
— Сказал большой специалист по разрушению чар тёмных сил.
— Ты бы лучше молчала в тряпочку! Сама-то ничего не знаешь, а говоришь. У меня, между прочим, старший брат работает в Гринготтсе разрушителем проклятий!
Девочка с интересом покосилась на Рона. Конкурент, значит. Ну-ну.
— Там ещё Пушок сидит, помнишь, — возразила Гермиона.
— Снейп и без помощи Хагрида может всё выяснить, — хмыкнул Рон, оглядывая тысячи окружавших его фолиантов. — В одной из этих книг наверняка говорится, как отвлечь трёхголового пса. Так что мы будем делать, Гарри?
Во взгляде Рона снова мелькали приключения, подвиги и жажда славы, но Гермиона спустила его на землю:
— Пойдём к Дамблдору. Вы давным-давно должны были это сделать. Если попытаемся предпринять что-то сами, нас однозначно исключат.
— Но у нас нет доказательств! — напомнил Гарри. — Квиррелл слишком напуган, чтобы поддержать нас. Снейпу достаточно сказать, что он не знает, как тролль попал сюда на Хэллоуин и что ни на каком третьем этаже его не было — кому ты думаешь поверят, ему или нам? Ни для кого не секрет, что мы его терпеть не можем, Дамблдор решит, что мы хотим его подставить. Филч не помог бы нам, даже если бы от этого зависела его жизнь, он чересчур дружен со Снейпом, да и чем больше учеников исключат, тем для него лучше. И потом, нам вообще не положено знать ни о Камне, ни о Пушке. Слишком уж много объяснений.