Когда профессор возвращала эссе ранее лучшей в трансфигурации ученице, она промолчала, только губы поджала. Явно хотела что-то сказать, но наткнулась взглядом на перевязанную руку и промолчала. «Превосходно», она, конечно, не поставила. Но и не «тролля». «Выше ожидаемого». Девочка только плечами пожала. Интересно, профессор Макгонагалл в самом деле думает, что таким нехитрым способом сможет загладить вину?
Смотря на неё, Гарри тоже пересел на последнюю парту, но больше ничем своего недовольства проявлять не стал. Похоже, он сам ещё не понимал, как воспринимать всё произошедшее, и явно был растерян.
— Ты действительно полагаешь, что нас хотели убить? — растерянно спросил он Гермиону, когда сумел отделаться от Рона. С ним он явно не хотел вести такие разговоры.
— Нет, конечно, — пожала плечами девочка. — Нас охраняли кентавры. Ты же не думаешь, что они там случайно появились?
— Но почему ты тогда так резко отреагировала? На профессора порой жалко смотреть, такой виноватой она кажется.
— Гарри, она взрослый человек. Это нам можно сначала делать, а потом думать. Да и то пора уже взрослеть и просчитывать последствия поступков. А если профессор решила, что для первокурсников самым подходящим наказанием является ночная прогулка по Запретному лесу, то почему она удивляется, что эти самые первокурсники эту самую прогулку будут воспринимать с восторгом? Тем более я проверяла, в числе разрешённых наказаний такого нет. То есть она сама его придумала. Для чего?
Невилл потом сказал Гермионе, что был невольным свидетелем, когда Гарри задал этот самый вопрос их декану. Полностью ответ Невилл не расслышал, но Гарри, судя по всему, удовлетворён не был. С того момента он и пересел к Гермионе на трансфигурации на последнюю парту, показывая свою поддержку. С того же момента и пошли слухи, что первокурсников хотели убить…
Всё же профессор Макгонагалл паталогически была не способна признавать ошибки. Ну что ей стоило извиниться перед ними? Не публично, конечно, но хоть бы наедине могла что сказать. Гермиона её вряд ли бы простила, но такого напряжения с остальными студентами точно не возникло бы. Она должна была дать хоть какое-то объяснение своему поступку. А без объяснений стали гулять слухи, а фантазия у студентов бывает порой весьма буйной. Гермиона даже как-то услышала, что профессор Макгонагалл тайный сторонник Волдеморта и пыталась убить героя магического мира, для чего и заманила его ночью в Запретный лес. И ведь находились те, кто верил.
Дамблдор за завтраком был крайне мрачен, видно, до него тоже дошли все бродящие по школе слухи, и поглядывал на Гермиону крайне неодобрительно, но пока никаких действий не предпринимал. И даже не пытался вызвать её на разговор.
А вот к последнему уроку Зельеварения Гермиона подошла со всей ответственностью. Подготовилась основательно, так как была уверена, что именно ей профессор Снейп даст какое-нибудь особое задание.
В принципе так и получилось… И она бы справилась с заданием… Честно… Просто в самый ответственный момент её кисть словно бы осветилась изнутри, а из-под рукава мантии разлилось очень яркое свечение. Девочка сначала даже не поняла, что случилось, но из-за света не сумела взять точную дозу ёлочных иголок и высыпала в котёл больше, чем нужно. Впрочем, когда сообразила, что случилось, это её не сильно и огорчило. Она победно вскинула сжатую в кулак правую руку вверх, отчего рукав мантии сполз вниз, продемонстрировав всему классу ярко светящуюся белым светом полосу, охватывающую запястье девочки.
— Да!!! Да-да-да!!! Я верила!!!
Профессор Снейп стремительно приблизился к ней, мельком глянул в котёл, взмахом палочки очистил его.
— Мисс Грейнджер, не могли бы вы поделиться со всеми причиной вашей бурной радости? Это ведь явно не идеально сваренное зелье, которое вам было поручено сделать.
— Ой, простите, профессор. — Гермиона потупилась. — Не удержалась.
Профессор Снейп мельком глянул на светящуюся полосу на запястье девочки, которая уже стала тускнеть, на пустой котёл.
— После уроков на отработку, — после чего взмахнул полами мантии и удалился. Вдруг замер и развернулся. — А остальные что застыли? Или они уже всё сделали? Я могу проверить ваши котлы?
Все моментально уткнулись в котлы.
После занятий Гарри задумчиво показал мантию-невидимку.
— У себя обнаружил, — заметил он. — С запиской, что типа на всякий случай.
Гермиона глянула на него.
— Это же хорошо, что она к тебе вернулась.
— Угу. Директор?
— Конечно. Кто ещё мог?
— Я уже ничего не понимаю. Что происходит?
— Ты меня спрашиваешь? Почему ты думаешь, что я знаю больше твоего? Ну ладно-ладно, не смотри так, я действительно знаю больше тебя, но только потому, что думала и размышляла. Ты знаешь ровно столько же, сколько я, а потому способен прийти к тем же выводам.
— А почему тебе просто не сказать?
— Потому, Гарри, что я не всегда буду рядом и не смогу вечно подсказывать. Ты либо начинаешь думать сам, либо действуешь согласно планам других.
— Планов других?
— Конечно. Ты же Мальчик-который-выжил. Помнишь наш разговор? Извини, хоть я и обещала больше к нему не возвращаться, но ты сам начал.
Гарри задумался.
— Либо я начинаю учиться и думать, либо меня станут использовать все кому не лень в своих интересах?
— Ага. Сейчас, конечно, ты мало кому интересен, но что-то мне подсказывает, что к тебе присматриваются. Мелкий Малфой не просто так к тебе подкатывал в поезде.
Гарри нахмурился.
— Как-то…
— Но можешь продолжать пинать балду и играть в свой квиддич.
Вот про последнее не стоило — квиддич для Гарри почти святое. Гермиона вздохнула. Никак она не понимала общего увлечения этой игрой. С её точки зрения правила там совершенно дурацкие. Ей порой казалось, что здесь просто взяли и тупо соединили два вида спорта. Первый сам квиддич с кволфами, бладжерами и воротами. Второй — соревнование ловцов по ловле снитчей. Но на эту тему она предпочитала не спорить, видя общее помешательство на игре.
— Мне нравится квиддич, — мрачно заявил Гарри.
Девочка вздохнула.
— Я же говорю, что это твой выбор. Но тебе же что-то и помимо него должно нравиться. Ты же не собираешься всю жизнь в него играть? Хотя да, можно на наследство жить… Как там таких называют, кто без толку жизнь прожигает?
— Вот ты какого обо мне мнения…
— Воу-воу, полегче на поворотах. Никакого я о тебе мнения пока. Я тебе просто показываю твои перспективы. У тебя по-прежнему всё ещё в твоих руках. Поттер, я же говорила о том, чем занимались твои предки. Почему бы тебе не попробовать?
Гарри промолчал. Может что-то и сказал бы в итоге, но тут появился Рон и потянул показывать какую-то фигню, притащенную его братьями из Хогсмита. Гермиона ещё долго стояла растерянная, глядя им вслед. В этот момент ей как никогда не хватало наставника, с его умением разбираться в людях. Себя Гермиона оценивала верно по многим параметрам и вместе со своими достоинствами весьма точно знала собственные недостатки. И одним из них было совершенное неумение общаться с людьми. Точнее со сверстниками. Ну не интересны ей были эти разговоры, а дети очень хорошо чувствовали настоящие эмоции собеседников. Потому и не появились у неё в школе настоящие друзья. Разве что Гарри, но и тут будь у него немного другой характер, будь он менее терпеливым, они наверняка давно бы уже разругались. Похоже, сам Гарри тоже до школы не имел друзей и очень дорожил теми, с кем общался здесь, потому порой и сглаживал углы в разговоре. Сама Гермиона так не умела. И её всегда бесили люди, обладающие каким-либо явным талантом и ленящиеся его развивать. Она просто не понимала их.
В последнее время, правда, появился ещё и Невилл. После похода в лес он даже проникся уважением к девочке, перестал её побаиваться и даже научился спорить. Пока, правда, только с ней. И всё чаще подсаживался к ней в библиотеке с просьбой помочь с той или иной темой по какому-нибудь предмету. К облегчению Рона, поскольку в такие моменты Гермиона переставала капать на мозги Гарри, и появлялась возможность увести приятеля сыграть в шахматы или заняться ещё чем-нибудь. Может шахматы и хорошая игра, но явно ею не стоило увлекаться, когда до начала экзаменов оставалась буквально неделя.