— Да в конце концов, я же им не мамочка! — чуть ли не прорычала она. Сейчас она, как никогда понимала наставника, который однажды на её жалобы на одноклассников заметил, что свои мозги она им не вложит. Может предупредить, а дальше сами. Потому он и был сторонником обучения путём набивания шишек учеником. С Гермионой, по крайней мере, это работало.
— Шишки? Ну что ж, будут вам шишки! — Если раньше Гермиона ещё испытывала некоторый стыд перед Гарри из-за того, что вынуждена утаивать от него информацию, которая касалась его напрямую, то теперь он прошёл. В конце концов она уже язык себе стёрла намёками. Намёки ведь делать директор ей не запретил, только прямо говорить не велел. Но Гарри упорно отказывался их понимать, а если понимал, то его мысль уходила куда-то не туда, и порой вывод он делал довольно странный. Ему, однажды решившему для себя кто хороший, а кто плохой, было довольно трудно поменять взгляды. И все намёки он понимал исключительно в плане подтверждения его взглядов на мир вокруг. Всё, что в картину не вписывалось — игнорировалось, как происки плохих парней, желающих сбить его с пути истинного.
В результате всех этих размышлений к Снейпу девочка пришла в довольно растрёпанных чувствах. Профессор оглядел её с ног до головы.
— Если я правильно понял вашу радость на уроке, то ваш оборотень выжил, с чего тогда такое настроение?
— Он ещё не оборотень, и ему всего пять лет, — буркнула Гермиона. Вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Да, выжил. Признаться, я уже и не надеялась. Ведь то, что я сделала, давало отсрочку месяца на четыре, а прошло уже пять… единственное, что мне в голову приходит, что та, кто послала проклятье, долго колебалась и несколько раз подходила к цветку души… Желание простить, хоть и не оформленное, могло дать некоторую дополнительную отсрочку. А если она подходила несколько раз… Да, вполне… Но я надеялась, что она сделает выбор раньше… Почему люди с какой-то маниакальной настойчивостью пытаются угробить сами себя? — Гермиона растерянно посмотрела на профессора. — Между спасением невинной жизни и местью почему так настойчиво выбирают месть?
Профессор минуты три пристально изучал девочку.
— У меня нет ответа на ваш вопрос, мисс Грейнджер. И мне довольно странно, что вы задаётесь им в таком возрасте…
— Я имела дело со многими проклятиями… пусть это и были только проклятые вещи… Этот оборотень мой первый клиент, проклятый сам. Но многое о характере тех, кто накладывал проклятья, можно понять по свойствам этих проклятий.
Снейп не ответил, но смотрел очень странно. Потом кивнул вроде бы сам себе.
— Так с чего такое настроение?
— Да так… — говорить про разговор с Гарри не хотелось. Тем более, зная, как профессор Снейп относится к Поттеру. Всё, что он скажет, Гермиона могла рассказать и сама. — Экзамены скоро, а я ещё не всё повторила.
— А-а-а… Подозреваете, что что-то знаете не на «превосходно», а на «превосходно» с небольшим минусом? Да, это серьёзная трагедия.
Гермиона насупилась. Иногда едкий юмор профессора Зельеварения напоминал ей наставника, хотя тот и язвил порой, но не обидно, в отличие от Снейпа.
— Ладно, идите, мисс Грейнджер, — неожиданно заявил зельевар. — Не смею больше отрывать вас от книг.
— Э… А отработка?
— Считайте, что вы уже отработали, когда спасли жизнь тому мальчишке. Идите, пока не передумал.
Гермиона поспешно выскочила за дверь и замерла, не понимая, что дальше делать. В общем-то, с учётом отработки, у неё был составлен план, но Снейп её отпустил раньше обычного, план полетел под откос, и что теперь делать с неожиданно появившемся лишним временем она не знала.
— Ненавижу импровизации, — пробурчала девочка и зашагала в сторону библиотеки.
А на следующее утро за завтраком ей принесли записку от Дамблдора с просьбой зайти к нему и сообщением, что ничего страшного не случится, если она пропустит историю магии. Гермиона с этим была согласна, потому даже не огорчилась. Скорее даже обрадовалась, ибо давно уже хотела расставить все точки над «i» в отношениях с Дамблдором.
Предупредив Гарри, что её не будет на уроке…
— Правда? — это Рон влез, едва услышав последнюю фразу. Зависти в голосе…
Гермиона наградила его свирепым взглядом.
— Да. Меня вызывает директор, наверное, по поводу происшествия в Запретном лесу. Если хочешь, могу поменяться с тобой местами.
Рон сразу как-то сдулся, видно общаться с директором никакого желания не испытывал, догадываясь, что такой разговор ничем хорошим для него не закончится. Так что сразу после завтрака Гермиона отправилась в кабинет директора в гордом одиночестве. Немного поколебалась у горгульи, в общем-то уже признавая, что явно погорячилась с представлением в лесу. Да и всё ещё побаливающая рука напоминала о собственной глупости. С другой стороны, прощать профессора Макгонагалл она не собиралась… Набравшись храбрости, она произнесла пароль и вошла в кабинет.
Директор встретил её внешне доброжелательно. Её уже ждал чай, свежие баранки, мягкое кресло. Дамблдор даже слегка привстал, когда она вошла, чем поставил Гермиону в неловкое положение, но, наверное, это и была его цель.
Сначала, пока девочка пила чай с баранками, разговор шёл ни о чём. Вот умел Дамблдор разговорить собеседника так, что тот и сам не замечал, как поддавался обаянию директора Хогвартса. Всё же обладал он определённой харизмой, этого не отнять. А уж изобразить доброго дедушку перед студентом, особенно первокурсником… Гермиона и сама не заметила, как втянулась в разговор, настроение поднялось, разговорилась. И ведь без капли магии… Девочка даже задумалась не читал ли директор труды магловских психологов из тех, что в своё время её заставил прочитать наставник. Ничего она там не поняла, но мистер Кливен объяснять не стал. Улыбнулся только, и заметил, что поймёт, когда станет старше, пока же ей достаточно помнить прочитанное, что с учётом её памяти, означает дословно. Собственно, это воспоминание и позволило ей взять себя в руки.
Видно директор понял, что его разговор перестал приносить нужный эффект, а потому, когда Гермиона отставила пустую чашку в сторону, вдруг стал предельно серьёзным. Подвинул на столе лист бумаги.
— Это письмо от твоего опекуна в магическом мире…
«Куратора рода», — мысленно поправила директора Гермиона, но вслух говорить ничего не стала. В принципе, разница, действительно, небольшая.
— Полагаю, ты догадываешься, что в нём…
— Мистер Костров переслал мне копию.
— Даже так… — похоже, это было для директора неожиданностью. — Похоже, твой опекун тебе доверяет.
— Он считает, что в моём возрасте ошибки не смертельны, а раз так, то лучше предоставить мне возможность их совершать и набивать свои шишки, на которых учёба происходит намного быстрее, чем на лекциях самых лучших педагогов.
— Вот оно как… весьма… оригинальный подход.
— Такого же придерживался и мой наставник. Он тоже считал, что совершённые мною ошибки будут для меня самыми лучшими учителями, и никогда мне не мешал их совершать. Единственное его условие было в том, чтобы я была готова нести ответственность за собственные поступки.
— Вот оно как… Значит, ты готова нести ответственность за свой поступок в Запретном лесу?
Гермиона склонила голову.
— Возможно я действительно погорячилась, просто в тот момент я очень сильно рассердилась. Поступок профессора Макгонагалл оказался для меня неожиданным.
Директор, уже открывший рот чтобы что-то сказать, в конце фразы закрыл его и задумчиво изучил девочку.