Помолчав и понаблюдав за мучениями Гарри, девочка сочла нужным его всё-таки успокоить.
— Случаев, когда кого-то исключили из школы после первого курса за неуспеваемость не было. Как не было и того, чтобы кого-то оставили на второй год. Переведут твоего приятеля. Не знаю, как это проделает директор, но переведут. А вот урок для Рона будет знатный. И если после всего случившегося он не возьмётся за ум… — Девочка пожала плечами. — Тогда я умываю руки. Только эвтаназия и поможет.
Гарри некоторое время переваривал фразу.
— Подожди, так ты специально это… Ты хотела его встряхнуть?
— Как я говорила, Рон не бесталанен и, как маг, довольно силён. Но при этом ленив и хочет получить всё не прикладывая усилий. Сегодня он на собственном опыте познал к чему может привести такая позиция. Он или возьмётся за ум, или… И помощь друга… я имею в виду настоящего друга, а не того, с кем только можно весело провести время, ему бы не помешала.
Гарри вспыхнул… Видно было, с каким трудом он сдержался и не высказал всё, что хочется. Но всё-таки взял себя в руки и спросил почти спокойно:
— Что ты посоветуешь?
— Ну… Если ты его настоящий друг, то пропусти тираду Рона мимо ушей. Поднимись сейчас к нему, попроси оставить тебя с ним наедине и серьёзно поговори, выдержав все его вопли и обвинения. Пообещай ему помощь с заданиями… А дальше… не знаю, чего уж вы там мальчишки друг другу говорите. Подеритесь, в конце концов.
— Подраться? — видно такого совета Гарри ждал меньше всего.
— Конечно. Мне папа говорил, что именно так он подружился с одним своим знакомым. Они подрались и с тех пор стали лучшими друзьями. Тут же… Рон наверняка наговорит много лишнего, из-за чего тебе захочется набить ему морду… Ты просто не сдерживайся и сделай это. Вот увидишь, и ему, и тебе станет легче.
Гарри помолчал, с каким-то новым интересом разглядывая стоявшую перед ним девочку. Потом развернулся на пятках и выскочил из комнаты.
— Уф, — Гермиона вытерла пот со лба. — А была бы я мальчиком, ведь мог бы и мне набить мор… гм… личико.
Гарри с Роном, похоже, действительно подрались. По крайней мере оба весь день щеголяли с великолепными фингалами под глазами. Но ходили вместе.
Гермиону же вызвал директор. Выглядел он, мягко говоря, не очень довольным, но чай с баранками предложил.
— Мисс Грейнджер, я полагал, что как настоящий друг, вы должны были помогать мальчикам в учёбе.
— Как настоящий друг я и помогала Гарри. А вот Рону, как настоящему врагу, я постаралась навредить.
— Врагу? — Директор помолчал. Не знать об отношениях ребят он не мог, об этом чудачестве хогвартской всезнайки судачила вся школа. Даже на Слизерине обсуждали — девочка однажды случайно подслушала разговор двух слизеринок, где они перемывали ей косточки и спорили, хитрый ли план это такой или просто отсутствие ума. Сочли, что хитрого плана у гриффиндорки быть в принципе не может.
— Умная, но дура, — был вердикт.
Уж до директора вся эта история точно должна была дойти, но, похоже, как и все остальные, серьёзно он эти заявления не воспринял.
— Слово… Желание… — тихонько проговорила Гермиона, отпивая чай, посматривая на директора.
Дамблдор услышал, вздохнул.
— Да, недооценил… — Он сложил руки домиком. — Но раз ты всё это заварила, то тебе и решать ситуацию.
— Мне? — искренне удивилась девочка.
Директор вдруг улыбнулся.
— Да. Ты же понимаешь, что оставить происходящее без внимания нельзя. А мне не нравится, когда в школе происходит такое…
— Мне тоже, — покивала девочка. — Вообще-то, полагаю, что эти вопросы должна была решать декан.
Директор снова нахмурился. Хотел что-то сказать, но сдержался. Очевидно решил вопрос отношений профессора Макгонагалл и её студентки в этом учебном году не поднимать.
— Сейчас вопрос не в этом, а в том, что таких прецедентов в школе не было уже очень давно…
— А вам не хотелось бы лишать Гарри его единственного друга…
Дамблдор снова глянул на девочку, но та была сама безмятежность, с блаженным видом потягивая чай.
— А ты считаешь, их надо развести?
— А я вообще не считаю, что кому-то что-то должна. Если они захотят разбежаться — разбегутся. Если захотят дружить, то произошедшее их дружбу только укрепит.
— Я тоже так считаю, а потому на самом деле я на тебя даже не сержусь. Но, тем не менее, я хочу назначить тебе наказание… Или, скажешь, не заслужила?
Гермиона под взглядом директора поёжилась. Спорить трудно — заслужила.
— И какое?
— Тебе решать судьбу Рона. Как скажешь — так и будет.
Девочка поперхнулась чаем и закашлялась.
— Вы шутите?
— Нет. — Теперь уже директор изображал безмятежность и со счастливой улыбкой потягивал чай с леденцами.
— А если я скажу, что его нужно выгнать из школы?
— Я прямо при тебе подпишу приказ о его отчислении.
Гермиона насупилась. Почему-то она была уверена, что директор не шутит. И что это проверка и для неё. Задумалась.
— Всё просто, — наконец буркнула она. — Пусть он повторно эти экзамены пересдаст.
— Повторно? Справится?
— Не сейчас, конечно. Переведите его на второй курс условно. За лето же пусть он выучит всё, что проходили на первом курсе, а в сентябре пусть эти экзамены сдаст повторно. Справится — продолжит учёбу. Нет… Ну… не знаю я, как у вас тут наказывают. Пусть снова на первый курс пойдёт. Но, если я правильно поняла характер его матери, то в сентябре он, возможно, ещё и меня по успеваемости переплюнет.
Директор весело рассмеялся.
— Да, Молли может мотивировать. И я рад, что не ошибся в тебе.
— Не ошиблись? В чём?
— Признаться, я полагал, что ты предложишь просто перевести его на второй курс несмотря на проваленные экзамены.
— Это было бы не очень хорошо…
— Верно. Это дало бы другим ученикам неправильный сигнал. Зачем нужно что-либо учить, если тебя всё равно переведут, невзирая ни на какие результаты экзаменов. Что ж, так и сделаем.
И почему у Гермионы после этой беседы осталось чувство, что Дамблдор умудрился где-то её по-крупному провести? Впрочем, она прекрасно понимала, что рановато ей пытаться играть с директором в подобные игры. Вот и сейчас она не верила, что Дамблдор ничего не понимал и поступи он иначе, то смог бы убедить её прекратить подрывную деятельность по отношению к Рону. Почему он не вмешивался — другой вопрос, ответа на который у девочки не было. Даже предположения отсутствовали. Верить же в то, что директор, опытный легилимент, педагог с пятидесятилетним стажем, глава Визенгамота, держащий в узде такой серпентарий, как высшая магическая аристократия, чего-то там не учёл и проморгал… ну… может быть, может быть. Бывает, что и снег на Солнце идёт…
Рон провалил и оставшиеся экзамены… Перед последним экзаменом к Рону прилетела сова с красным конвертом… После этого Гермиона поняла почему близнецы боятся матери. В ушах у неё ещё долго стоял звон от крика матриарха Уизли. Что интересно, даже слизеринцы не ехидничали, смотрели почти сочувственно. А директор озвучил решение — Рон должен пересдать все проваленные экзамены в сентябре, а пока он временно переводится на второй курс.
— Полагаю лето тебе, мальчик мой, хватит, чтобы подготовиться к экзаменам. Об этом решении я сообщу твоим родителям.
Рон даже не пошевелился. Видно, после криков матери, он вообще слабо воспринимал окружающее. Ну ничего, Гарри потом расскажет. Поттер вообще в последнее время постоянно был с Роном, поддерживал его. Даже боли в шраме не мешали.
Эти боли Гермиону сильно интересовали, но в свете всего произошедшего как следует изучить явление у неё не получалось. В общем-то она уже вычислила в какие моменты шрам Гарри начинал болеть, было только непонятно почему. Что такого было в Квиррелле, что в его присутствии Гарри постоянно морщился и хватался за лоб? Провести бы несколько экспериментов, но после случившегося… Вряд ли Гарри адекватно отреагировал бы на такие просьбы от неё. Приходилось наблюдать и молчать.