Голицын лишь рассмеялся, когда мой удар не смог даже поцарапать его.
Секунда и он оказался возле меня. Резкий удар и моя грудь пробита насквозь. Точно так же императрица сейчас расправлялась с нападавшими внизу.
Боли я не почувствовал, лишь злость. Злость настолько дикую, что у меня перекрыло дыхание.
Голицын поднял меня вверх, так и не вытащив руку. На его мерзкой морде расплылась довольная улыбка.
Именно злость дала мне ещё на пару мгновений задержаться на этом свете. Чтобы нанести последний удар. Теперь нет смысла беречь собственную кровь и жизнь. Тем более что Голицын сам оказался настолько глуп, что позволил мне коснуться себя.
Столько лет провести рядом с моей семьёй и не узнать нашу самую сильную сторону.
В сверх ближнем бою любой член рода Воронцовых, овладевший посмертной родовой техникой мог уничтожить хоть гранда, хоть архигранда. Сила нашего противника не имела никакого значения.
Сотни тончайших кровавых игл, воткнулись в руку, до сих пор торчащую в моей груди, полностью игнорируя защиту Голицына, которую сейчас не пробить и танковым снарядом.
В глазах этого ублюдка появился страх. Он понял, какую ошибку совершил. Но уже слишком поздно. Я отравил его кровь. Теперь даже сильнейший целитель не сможет ему помочь.
Максимум минута и он труп.
Кто бы мог подумать, что семнадцатилетний сопляк уже сможет применять посмертную родовую технику.
«Прости меня Настя. Я не смог защитить тебя. Но я отомстил твоему убийце, пусть и ценой стала моя жизнь». Подумал я перед тем, как последняя капля крови покинула моё тело, а вместе с ней и моя жизнь.
— Он приходит в себя!
— Три кубика адреналина!
— Ставьте капельницу!
— Вводите раствор!
И множество других возгласов стали доноситься до моих ушей. В тело начали втыкаться иглы, проходить электрические импульсы и совершаться совершенно непонятные для меня манипуляции.
Но как? Как такое вообще может быть? Последнее, что я помнил, как висел на проткнувшей мою грудь насквозь руке и атаковал Голицына посмертной техникой.
Даже если меня можно было спасти после дыры в груди, в чём я очень сильно сомневаюсь, то посмертная техника — это стопроцентная гарантия смерти.
Осторожно открыв глаза, я тут же зажмурился от яркого света.
— Ты меня слышишь? — закрывая собой слепящий свет, навис надо мной человек в белом халате, лицо которого я не мог разглядеть, как бы не старался.
— Где я? — вместо ответа задал я вопрос.
— Значит, слышишь и это хорошо. Зрачки реагируют нормально. Остальные все функции тоже в норме. Физически перенос прошёл отлично. А остальное уже не наше дело.
Человек моментально исчез, вновь открывая меня яркому свету. Но на этот раз я уже смог немного привыкнуть и не стал реагировать столь резко.
Даже смог слегка приподнять голову, чтобы увидеть, как закрывается дверь за последним из ушедших. Меня оставили совершенно одного лежать, явно в больничной палате.
Никаких трубок, проводов и тому подобного я не увидел. Но я точно слышал про капельницы и чувствовал уколы. Как такое вообще возможно?
Голова немного кружилась, но в целом я ощущал себя довольно неплохо.
— Что ты помнишь Сережа? — раздался ласковый женский голос.
Начав крутить головой, я так никого и не смог увидеть. Возможно, за мной сейчас наблюдают через камеру, а голос я слышу из динамиков, расположенных где-нибудь под потолком. Но сколько бы я ни искал, так ничего и не смог разглядеть ни на потолке, ни на стенах.
— Ты такой забавный. — произнёс всё тот же голос.
— Кто здесь? И вообще, где здесь? Где я нахожусь? Отцу удалось отбить нападение и я смог каким-то чудом выжить?
— Тебе это не нужно знать… Просто ответь на мой вопрос.
Я попытался встать, но ничего не вышло. Словно меня держали какие-то невидимые путы. Как бы я ни дёргался, всё было бесполезно.
— Просто ответь мне, что ты помнишь Сережа? — снова раздался голос. — Поверь, это в твоих же интересах.
И я поверил, просто у меня не было другого выхода.
Я рассказал, о последних минутах своей жизни. О нападении Юсупова с прихвостнями и предательстве Голицына, о смерти Насти и о своей собственной.
— А ты хотел бы всё исправить? Хотел бы вернуться обратно, но скажем за пять минут до своей смерти?
— Да! — без раздумий ответил я.
Пять минут мне вполне хватит, чтобы спасти Настю.
— Тогда удачи…
— Добро пожаловать Денис Викторович, что же вы без супруги? — услышал я голос отца, лично вызвавшегося встречать гостей.