— Вряд ли их туда включали ради шутки, — улыбнулся мистер Кливен.
— Ладно, — поднялся Джон Грейнджер, глянул на дочь, отвернулся. — Пойду я.
— Спасибо, Джон, — кивнул ему мистер Кливен, глядя очень серьёзно.
Грейнджер понял. Знал, что, когда дочь отправится в школу, они с женой не увидятся с ней до каникул. Это время им очень хотелось провести с Гермионой… но попросить об этом не мог. Понимал, что в оставшееся время, как бы Гермиона ни любила родителей, она хотела провести с учителем. Слишком мало времени им осталось быть вместе. Так же понимал, что присутствие девочки необходимо и Кливену, которому, казалось, присутствие ученицы прибавляло сил. Потому он просто кивнул в ответ и вышел. Слов не требовалось.
Мистер Кливен поднялся к комнате девочки. Дверь оказалась раскрыта, изнутри доносились непонятные стуки, грохот чего-то упавшего, звон склянок, сдавленное шипение сквозь зубы, что-то постоянно двигали туда-сюда. Кливен осторожно заглянул внутрь… всё оказалось не так страшно — Гермиона разбирала покупки, пытаясь всем им найти место, чтобы были и недалеко, и чтобы не мешались. Совместить несовместимое получалось плохо, и перестановка вещей начиналась по новой.
Хмыкнув, Кливен удалился, дабы не попасть под горячую руку. Увидит, просьбами о советах замучает.
Наконец Гермиона спустилась вниз и устало плюхнулась за стол. Ерёма тотчас притащил тарелку борща и овсяную кашу с котлетой. Девочка с сомнением покосилась на еду, вздохнула, выпрямилась и аккуратно засунула салфетку за воротник. Мистер Кливен тоже заказал себе паровые биточки и принялся за еду скорее за компанию, чем потому, что проголодался.
— Как сходили?
Девочка махнула рукой.
— У профессора Макгонагалл было не очень много времени, ей ещё к одному маглорожденному нужно было идти. Так, пробежались по переулку… купили что нужно и убежали.
— Три часа бегали? — улыбнулся мистер Кливен.
Девочка покраснела и опустила взгляд.
— Ну немного в книжном задержались. Там как раз привезли новые книги. Продавец меня узнал, но, к счастью, из-за новинок ему было не до меня и профессор не заметила, что он меня знает. А потом уже я сама с ним заговорила и попросила предоставить список новинок.
— М-да… горбатого могила исправит…
— А чего?
— Нет-нет, всё нормально.
Дождавшись, когда девочка доест, а Ерёма уберёт со стола, Мистер Кливен положил локти на стол, сложил ладони в замок и посмотрел на Гермиону. Та, сообразив, что сейчас учитель скажет что-то важное, напряглась.
— Я отправил сообщение в сенат магической России, — сообщил он.
— Что? — не сразу сообразила девочка. — Но разве вы не скрываетесь?
— Какой уже смысл? Зато сдавшись, я смогу решить очень многие проблемы.
— Вы сдадитесь? Но… Вас ведь увезут… Вас…
— Но-но, девочка, угомонись, — рассмеялся мистер Кливен. — Чего это ты распереживалась? Не успеют меня никуда увезти. Аппарации я банально не вынесу, а перелёта не переживу. К тому же у меня есть что им предложить…
— Думаете вас простят? — удивилась Гермиона.
— Простят? — наставник помрачнел и откинулся на спинку. — Нет… признаться, я даже не знаю, что я должен сделать, чтобы искупить хотя бы крохотную часть вины перед родиной. Нет, девочка… я и сам себя не прощу… Разговор пойдёт о тебе. Я хочу добиться твоего признания, как Хранителя, перед сенатом. И хочу, чтобы ты это знала.
Гермиона задумалась. Понимала она всё. И так же понимала, что изменить ничего нельзя. Если сообщение уже отправлено, то… Была бы её воля, она оставалась бы с учителем до самой его смерти и постаралась бы, чтобы его никто не тревожил в оставшееся ему время. Пусть бы эта неделя или две стали бы самыми счастливыми в его жизни. Но его гнало вперёд чувство долга перед Родом, чувство вины перед своей страной и, Гермиона это видела, любовь к ней, к его ученице. И любые разговоры здесь не просто бессмысленны, а неуместны. Оскорбительны.
— Когда они придут?
— Не знаю… сегодня получат сообщение… пока поймут кто его послал, сформируют группу, договорятся с вашим министерством… думаю, дней через пять-шесть… Я вот с чего заговорил. С группой обязательно будет кто-то от английского министерства. Лучше бы ему тебя не видеть. А вот когда нам удастся его спровадить…
— А это получится? — удивилась девочка.
— Полагаю те, кто приедет ко мне, сами захотят поговорить со мной без свидетелей. Получится. Вот когда он уйдёт, я отправлю приглашение тебе и твоим родителям.
— А это не опасно? — нахмурилась Гермиона. — Я имею в виду для родителей, — поспешно закончила она, сообразив, что её слова можно принять за трусость.
Мистер Кливен улыбнулся.
— Как бы ни повернулись переговоры, ни тебе, ни твоим родителям точно ничего не угрожает. К вам никаких претензий у сената быть не может. И проблемы с вашим министерством на пустом месте им тоже не нужны.
— Понятно… — девочка помолчала. В общем-то, всё понятно. Понятна и причина, по которой мистер Кливен заговорил. И видно, что ему самому нелегко… Как его поддержать? Расспрашивать его о чём-нибудь, чтобы отвлечь? Не самая удачная идея, точно. Сообразила!
— Учитель, а помните вы читали мне сказки, когда я только начала заниматься? Хотели, чтобы я лучше поняла волшебный мир. Расскажите мне сказку… или лучше стихи…
— Сказку? — изумился наставник такой переменой темы. Глянул в серьёзное лицо девочки, догадался и слабо улыбнулся, кивнул. — Какую?
— Не знаю… хотя нет… знаю… что-нибудь из русской литературы.
— Хм… — Мистер Кливен задумался. — А если сказку и стихи сразу?
— Здорово! — Гермиона перебралась на диван и забралась на него с ногами, приготовившись слушать. Учитель приманил магией книгу из шкафа и подъехал к ней поближе. Раскрыл и начал читать:
У Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том.
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом…
Мистер Кливен старался говорить, как можно более отчётливо, чтобы девочка лучше понимала смысл. Всё же русский устный она знала не настолько хорошо, чтобы с ходу понимать беглую речь.
Избушка там на курьях ножках
Стоит без окон, без дверей…
— Ну и фантазия, — хмыкнула Гермиона. Под удивлённым взглядом учителя пояснила: — Ну я представила дом с куриными ногами. Зачем?
— Ты забываешь, что это из сказаний древних времён идёт. Ещё языческих.
— Смешно.
— На самом деле нет. Такие древние легенды редко бывают смешными, скорее они пугающие и даже немного страшные. Это уже сейчас пошла мода адаптировать их к современности, потому всё и выглядит очень пристойно, и даже забавно. Избушка с куриными ногами, Баба-Яга Костяная Нога…
— А в действительности? Вы знаете, откуда это пошло?
— Знаю. Интересно?
Можно было и не спрашивать. Гермионе Грейнджер и неинтересны новые знания? Наставник вздохнул.
— Это идёт от обычая хоронить умерших. На севере зимой земля промерзает, долбить её, чтобы похоронить кого-то очень тяжело, особенно теми инструментами, что были тогда доступны. Зато лесов много. Потому вплоть до XIII–XIV веков, а кое-где и дольше, даже до XIX века, на наших лесных территориях покойников хоронили в домовинах — «избах смерти». Выбирали несколько стоявших рядом деревьев, срубали на высоте полутора-двух метров, корни подсекали и частично вытаскивали наружу, чтобы уберечь стволы от гнили, а наверху возводили небольшую избушку, куда и помещали труп вместе с причитавшимися ему яствами и кое-каким скарбом. В такую избушку почти не могли попасть хищники, а стоять она могла десятилетиями и веками. Бабка-Яга, Старуха-Мор, а именно сама Смерть, рассматривала эти домики как своё законное жильё. Её костяная нога принадлежит миру мёртвых, а обычная — миру живых. Вот и получается, что Баба-Яга хранитель врат на ту сторону, живущая в двух мирах. И все Иваны Царевичи, о которых ты читала в сказках, попадавшие к ней в гости, проходили те обряды, которые полагались покойникам: их обмывали, избавляя от «человечьего духа», выдавали им пищу в долгий путь и укладывали спать — надолго.