– О-о, — понятливо протянул Джон.
– Да, вы верно предположили. А еще учитывайте, что маги живут примерно вдвое больше обычных людей, что их общество крайне замкнуто и не велико. К тому же сильный маг, а тем более сильный род, сам по себе самодостаточен и не нуждается в кооперации с другими магами для достижения каких-либо целей. По этим причинам социальный прогресс в мире магов идет очень медленно. А из-за статута секретности принятого в Европе, развитие магического мира здесь вообще практически застыло на том уровне, на котором оно находилось в момент принятия статута.
– А когда этот статут был принят? — поинтересовался Джон, о чем-то задумавшись.
– В конце семнадцатого века. Некоторые контакты еще оставались примерно до середины века восемнадцатого, но постепенно сошли на нет. В уровне середины восемнадцатого века магическое общество в Европе и застыло. Хотите понять его, читайте исторические книги и проводите аналогии — если и ошибетесь в чем-то, то не сильно.
– Поэтому мы о магах не слышали? Но почему вообще этот статут приняли? Как я понял, он скорее навредил магам, чем помог.
– Инквизиция, страхи обычных людей, из-за чего возросло напряжение в отношении между магами и маглами. Зависть людей к магам, куда ж без нее. Страхи магов перед возросшими возможностями маглов. Понимаете, маг против воина с мечом и даже с луком победит гарантировано. Против воина с аркебузой… как повезет, точнее кто выстрелит первым. Против штуцера уже не устоит ни один щит. Можно поджечь порох в оружии, но… — Саймон достал небольшую деревянную палочку из рукава. — Волшебная палочка, которая и помогает магам творить волшебство, — пояснил он. Взмахнул ею… с кончика сорвался огонек, улетев в стену. Все проследили за ним, а Саймон повернулся к Джону. — Видите в чем проблема?
– Целиться этой вашей палочкой неудобно.
– Верно, — кивнула Саймон. — Палочка — могучий инструмент, с помощью которой можно сделать многое. Помните, как я в вашем доме порядок навел? Но как всякий универсальный инструмент, он делает многие вещи хуже специализированных инструментов. Ружье бьет точнее и дальше. А сейчас еще и стреляет быстрее. И только могучий маг может остановить пулю. Одну-две.
– Маги испугались?
– Скорее просто приняли превентивные меры. Если вы подумаете, то сами поймете, что у них были причины опасаться обычных людей. Просто вспомните об уровне образования в то время. Даже сейчас люди не очень терпимы к тем, кто как-то отличается от них, а уж в то время… Вы же ведь тоже не спешили объявить во всеуслышанье о способностях дочери.
– Кажется, я понимаю о чем вы. Но вы постоянно подчеркиваете, что все это касается Европы, а в других местах не так?
– У европейцев есть своеобразный эгоцентризм. Им кажется, что все главные события в мире происходят только у них. В мире маглов может и так, но вот в магическом мире… Для той же Японии ваш статут не указ и их маги всегда жили вместе с обычными людьми.
– А у вас на родине?
– У нас тоже своих заморочек хватало. Просто Россия малость побольше Европы и маги там имели возможность жить отдельно от людей и не пересекаться с ними. К тому же у нас простые люди менее склонны к нетерпимости. Ведьмы, например, испокон веков, еще с языческих времен жили среди людей в деревнях, оказывая разные услуги крестьянам — лечили их, заботились об урожае, предсказывали погоду. Маги же у нас жили на севере на Кольском полуострове. Нам ведь мороз не доставляет особых проблем. Кстати, одна из магических школ находится именно там, в одном из мест проживания магов. Кое-какой аналог статута ввел Петр Первый, в подражании Европе, вот только у меня на родине несколько своеобразное отношение к законам. Он скорее был рекомендацией, чем руководством к действию. Что же касается чистокровности родов, то наш пришел на Русь вместе с Рюриком. Так что в плане чистокровности он очень известен… — Саймон вздохнул. — Был. Сейчас я остался последним его представителем. Мой старший брат погиб во время гражданской войны, когда воевал против большевиков. Отец умер в восемнадцатом… не смог примириться с происходящим в стране. А мама погибла во время бегства из России…
– Проше прощения, но если вам…
– Не извиняйтесь. Если бы я не хотел, то не рассказывал бы все это. Просто у меня есть к вам одно предложение, потому хочу, чтобы вы лучше узнали меня и то, что происходит в магическом мире. — Саймон поднял руку, прерывая готового уже задать вопрос Джона Грейнджера. — Давайте сначала я закончу объяснения, а потом уже сделаю предложение.
– Конечно-конечно.
– Так вот… Впрочем, вряд ли вас заинтересует история магии в России. Если хотите, я потом вам ее расскажу, как один из моментов истории магии мира. Просто поясню, что Петр Первый, когда проводил свои реформы, ввел магов в одну из своих коллегий, замаскировав ее от людей невзрачным названием. Наш род с тех времен постоянно состоял в правительстве царей. Потому, кстати, наши маги не сильно прятались, о нас знали почти все обычные аристократы. Это было и нашим благом… и, как оказалось, стало проклятьем, когда случилась революция. Слишком много людей оказались осведомлены о нас, и мы не смогли спрятаться.
– Понимаю…
Саймон отхлебнул чаю, встряхнулся.
– На чем я остановился? Ах, да. Думаю, вы поняли, кто такие чистокровные маги.
– Аристократия магического мира.
– Ну… не все. Проведите аналогию с обычным миром и будете точны. Есть принцы, а есть заштатные барончики, у которых все наследство — разваливающийся дом. Зато родословная длинной до моря. Есть те, кто считается чистокровным в первом поколении.
– То есть если их родители маги, но сами эти родители…
– Правильно, Джон. Например, как ваша дочь. Так вот, есть еще те, кого называют маглорожденными, то есть дети, которые родились с даром, но у которых в семье не было магов. А вот ее дети будут считаться чистокровными в первом поколении.
– Если вы говорите, что мир магов консервативен, то…
– То отношения к маглорожденным среди чистокровных не очень. Верно. Правда, тут от страны во многом зависит. Как я говорил уже, я не очень знаком с магическим миром Англии, но слышал, что он один из самых консервативных в Европе, хотя, после последней войны, изменения есть.
– Войны?
– Люди есть люди, — пожал плечами Саймон. — Говорю, же, в неудачное время попал к вам. У вас как раз гражданская война шла. Появился один предводитель чистокровных, который пообещал избавить мир от маглорожденных.
– Жуть какая, — передернулась Эмма.
– Не все так плохо. Даже сорок лет назад его идеи были уже слишком радикальны, а уж сейчас…
– Но ведь дело не в них? — проницательно высказался Джон.
Саймон хмыкнул.
– Какие бы идеи не занимали людей, но за ними всегда стоят те, кто рвется к власти, прикрываясь ими. На самом деле у этого Темного Лорда, как его тут все называли, идеи были весьма здравые. Ваше английское министерство магии в последние сто лет проводило не очень мудрую политику, отстраняя древние рода от власти.
– Но ведь это хорошо, — рискнула высказаться Гермиона, все это время молча слушавшая разговоры взрослых. — Ой, простите.
– Не скажите, мисс, — Саймон ответил вполне доброжелательно. — Обычаи на пустом месте не возникают, а древние рода выполняют в мире магии очень важную роль хранителей знаний и магии. Когда род долго живет на одном месте, проводя определенные ритуалы, он приобретает родовую магию, такой своеобразный усилитель и аккумулятор магической энергии, которая восстанавливает магию мира. Собственно, неприятие маглорожденных чистокровными происходит еще и потому, что маглорожденные используют в том числе и ту магическую энергию, которую ритуалами усиливают рода.
– Рода создают магию?
– Не совсем. Магия есть всегда и воспроизводится без проблем. Но людям проще употребить ту энергию, что ближе и более… как бы сказать… концентрированнее. А такая энергия есть у родов — родовая магия. Конечно, в полном объеме ею сможет воспользоваться только член рода, но и остальным останется. Вот чистокровные и говорят, что маглорожденные воруют их магию.