Мы как-раз допивали компот, когда на его коммуникатор пришло уведомление.
– Порядок! – обрадовался Макс. – Девяносто шесть и пять десятых процента!
– Что это значит?
– То, что система оцифровки считает твою ДНК почти на сто процентов подходящей для создания виртуального аватара, – он подмигнул. – Понравился ты ей.
– Ты так говоришь, будто она сама выбирает, – заметил я.
– Ну, в некотором смысле, так и есть, – признал Макс. – Там достаточно сложная система на основе искусственного интеллекта, так что – да, он сам решает, кого выбрать.
– Он? – опять не понял я.
Макс махнул рукой. – Не бери в голову. Официальное название системы оцифровки – «Логрус», поэтому мы привыкли называть её «он». Ладно, пошли, там уже Марк с Миллером по потолку, небось, бегают.
– Кстати, а что здесь вообще делает Миллер? – спросил я, когда мы поднимались в лифте.
Макс усмехнулся. – Ну а как же! Их компания финансирует проект. Если эксперимент с погружением и нейроинтерфейсом окажется удачным – у них будет уникальная лицензия, которая их просто озолотит. Вот и крутится, пасёт нас, чтобы информация случайно не ушла на сторону.
Сельдингер встречал нас, сияя. – Грандиозно, Ежи! – воскликнул он. – Результаты тестов превзошли ожидания!
Он схватил мою руку обеими ладонями и энергично встряхнул.
– Ну, готовы попробовать пройти оцифровку прямо сейчас? Не передумали? Нет? Замечательно! Тогда – прошу!
В лабораторию, находившуюся в отдельном крыле, вела бронированная дверь, окруженная защитным полем. Сельдингер, буквально приплясывавший от волнения, обнаружил, что забыл пластиковый ключ, хлопнул себя по лбу, и уже хотел бежать за ним, но Макс, сдержанно улыбаясь, протянул ему свой. Бормоча извинения и неуклюже прикрываясь ладонью, Сельдингер набрал на панели код, и дверь, дрогнув, плавно отъехала в сторону.
За дверью обнаружилась лестница, ведущая вниз, в небольшое помещение, освещенное энергосберегающими лампами. У дальней стены находился виртэкран, под ним – стол с панелью управления, переливающейся разноцветными огнями.
Чуть поодаль стояли три кресла, одно из которых было опутано проводами, тянувшихся к многочисленным системным блокам. Справа и слева от кресла возвышались серебристые башенки, ячеистая структура которых напоминала соты. В глубине ячеек поблескивали контакты микросхем. Каждая башенка заканчивалась антенной, и, от одной к другой тянулись алые лазерные лучи.
– Наша санкта санкторум, святая святых, – с гордостью поведал Сельдингер. – Виртуальная система подключена к серверу института, на котором находится программный клиент.
– А это что за звёздные войны? – спросил я, кивая на кресло с башнями.
– А это, – благоговейно сказал Сельдингер, – Логрус!
Глава 6
Буду честен – когда Сельдингер, усадив меня в жесткое кожаное кресло, аккуратно отключил и снял корсет, я почувствовал испуг. Ноги сразу стали чужими, вся нижняя половина тела отнялась. Меня охватил страх, что в результате эксперимента что-то может пойти не так, и навредить мне так, что я больше не смогу пользоваться корсетом. Я отогнал от себя эти мысли, наблюдая, как Сельдингер и Макс деловито приклеивают датчики к моему полубесчувственному телу.
– Не беспокойтесь, – Сельдингер по-своему истолковал моё выражение лица. – Процедуру активации нужно пройти только один раз, после вы сможете сразу подключаться к серверу через нейроинтерфейс.
Он подмигнул, натягивая мне на голову чепчик из проводов и клемм. – Это не должно занять много времени.
– Что мне нужно делать? – спросил я.
– Вам – ничего. Всю работу возьмет на себя Логрус, так что постарайтесь максимально расслабиться и дышать ровно.
Он закрепил последний электрод и отступил на шаг, любуясь проделанной работой.
– Готовы? Макс, включайте!
Раздалось мерное гудение, я ощутил легкое покалывание в руках, по телу словно прошла волна тепла. Алые лучи над моей головой вдруг вспыхнули и исчезли, а на их месте появилось голубоватое сияние.
Я услышал, как за моей спиной приглушенно ахнул Сельдингер; кажется, что-то пробормотал Миллер, а потом я отключился.
Я словно парил в невесомости в темноте. Кажется, это длилось целую вечность. Я не помнил, кто я и откуда. Я вообще ничего не помнил и мне было все равно. Наверное, так чувствует себя ребенок в утробе матери – ощущение комфорта, покоя и защищенности.
Потом появилась спираль. Переплетенные жгуты силовых полей вились вокруг меня, излучая потоки голубого света. Я был в центре этой спирали, её сердцем и пульсом. Еще немного – и смогу понять её тайну. И в тот момент, когда я уже был на пороге разгадки, кто-то позвал меня: «Вацлав! Вацлав!»