Металлическая дверь перед нами разъехалась в стороны, открывая проход в коридор.
Пройдя по нему, мы оказались в комнате, погруженной в полумрак – окна были плотно зашторены. У стены напротив стоял стол, над которым тускло светилась панель экрана, рядом в кресле сидел человек.
– Спасибо, что согласились прийти, – сказал он. Вспыхнул свет.
Я невольно сощурился. Рядом со мной приглушенно охнула Аська.
Человек, сидящий в кресле, разглядывал нас в упор.
Слова негодования замерли у меня на языке.
У человека была непропорционально огромная, совершенно лишенная растительности, овальная голова и маленькое, тщедушное тельце. Водянистые глаза внимательно изучали нас из-под набрякших век. Человек был бледен, кожа казалась почти прозрачной, и под ней хорошо были видны вздувшиеся синие прожилки на лбу и висках.
Тонкие губы кривились в легкой усмешке.
– Что, не таким меня представляли? – спросил он. У него был тонкий писклявый голос.
– Нильс? – неуверенно спросила Аська.
– Он самый, – продолжая усмехаться, ответил человек. Он коснулся панели кресла, и оно с жужжанием подъехало к нам. – Рад знакомству, Ася и… Ежи?
Он протянул маленькую руку и я осторожно пожал её.
– Приношу извинения за вынужденные меры безопасности, – пропищал он. – Но я и так сильно рискую, принимая вас у себя.
– Рискуете? Но чем? – не удержался я.
Нильс многозначительно коснулся согнутым пальцем лба. – Этим! Кое-кому кажется, что в моей голове слишком много информации.
Он издал сдавленный смешок.
Я невольно обратил внимание на странного вида металлическую конструкцию на столе, вроде пирамиды, сплетенной из проволоки, и усиленной в нескольких местах фольгой.
– Защитный каркас, – сказал Нильс, проследив направление моего взгляда. – Создает помехи для работы электронных средств контроля.
– Понятно, – дипломатично отозвался я.
– Присаживайтесь, – Нильс взмахом руки указал нам на старенький диванчик в углу.
Он набрал на панели кресла какую-то команду, и из коридора выкатился столик, подъехал к нам и замер.
– Кладите пиццу, – сказал Нильс. – Давайте перекусим.
Я чувствовал себя не в своей тарелке, стараясь не пялиться на человека, сидевшего напротив меня. Даже Аська, которую, в принципе невозможно было смутить, выглядела несколько шокированной.
Нильс, казалось, прекрасно понимал, о чем мы думаем, и как будто наслаждался этим, невозмутимо цепляя крохотными пальцами кусочки пепперони и отправляя их в рот.
– Итак, – нарушил он, наконец, затянувшееся молчание, – вам, наверное, интересно, зачем я вас здесь собрал? Да ладно, шучу – это просто старый мем… На самом деле, – он глянул на меня, – я хочу, чтобы вы понимали, что, пригласив вас, я подвергаю свою жизнь огромному риску, и это, своего рода, гарантия вашей конфиденциальности. Сейчас я гораздо более вас заинтересован в том, чтобы наша встреча сохранилась в тайне, поэтому вы, Ежи, можете быть откровенны…
– Я пока не совсем понимаю, в чем смысл мне вообще откровенничать с тобой, – ответил я, возможно, грубовато, но меня задел снисходительный тон.
Нильс кивнул. – Справедливо. Кстати, не возражаю против перехода на ты – тем более, что мы – ровесники.
Я приподнял брови. Несмотря на детских размеров тельце, Нильс скорее напоминал маленького старичка, но никак не двадцатилетнего парня.
Нильс перехватил мой недоуменный взгляд и понимающе усмехнулся.
– Да, знаю. Сложная генетическая патология, точнее – хромосомная аберрация. Я родился с гидроцефалией. Врачи сначала считали, что я вообще не жилец, позже, когда я все-таки выкарабкался, прогнозировали полную интеллектуальную несостоятельность – считалось, что родители до старости лет будут кормить меня с ложки и завязывать ботинки… К счастью, их прогнозы не оправдались. Мой айкью выше двухсот, по очень приблизительной оценке Келлера-Войновича. Однако, – Нильс смотрел на меня в упор, – как ты понимаешь, интеллект – это далеко не всё. Я бы охотно уполовинил свой айкью, или даже сократил его на порядок, ради нормального здорового тела…
– Так почему бы тебе не попробовать тоже подать заявку? – спросил я. – Вон, Аськина подруга подала вчера, и сегодня её уже взяли в проект. Может, и тебе повезёт, тем более, с твоим уровнем интеллекта…
Нильс качнул головой, едва не потеряв равновесие.
– Это невозможно.
– Почему?
Нильс какое-то время молчал, казалось, что-то прикидывая.
– Я не доверяю федералам, – сказал он наконец. – У меня есть веские на то основания.