Алиса вела себя все также замкнуто – то ли реально обижалась (кто их знает, этих андроидов), то ли ей перепрошили модуль контроля – не исключено, что влияние Миллера простиралось и на социальщиков.
Тем не менее, водить машину вне утвержденных маршрутов я по-прежнему не мог, так что ехал сейчас в такси.
На улице накрапывал мелкий дождь, отчего моя хандра только усиливалась.
В кабинете Сельдингера меня ждал сюрприз.
– Ежи! – радостно приветствовал меня доктор. – У нас новости!
Я вопросительно поднял брови. – Знакомьтесь! – Сельдингер сделал широкий жест рукой. – Это – Сильвия, ваша будущая, так сказать, партнерша!
– Скорее – напарница! – ухмыльнулся Макс, подавая мне стакан с горячим кофе.
Я кивнул, уставившись на Сильву, ожидая, что та сейчас ляпнет что-то вроде «А мы уже знакомы!», но та глянула на меня, словно видела в первый раз.
– Мы решили, что добавление в проект еще одного участника позволит ускорить процесс развития аватаров, – сообщил мне Миллер, откладывая в сторону свой смартфон. – Будете помогать друг другу, тем более, что у вас сейчас там намечается довольно сложный этап, насколько я могу судить.
Мне захотелось ответить ему, что уж он-то должен был бы знать это наверняка, как представитель студии, разрабатывавшей игру, но сдержался.
– Сильва уже прошла все необходимые исследования, процент совместимости у неё довольно высокий – восемьдесят четыре процента, – рассказывал Сельдингер, счастливо глядя на Сильву, словно та была его дочерью-первоклашкой, получившей первую отметку в школе. – Теперь нам нужно дождаться окончательного результата тестов и подтверждения Логруса – это займет не более получаса – и можем начинать! Вы ведь готовы сегодня приступить к погружению немного позже, пропустив вперед даму, Ежи?
– Конечно, – согласился я.
Сильва сидела на краешке стула, потупясь, и сложив руки на коленях, словно и в самом деле была примерной ученицей. К счастью, сегодня она пришла без своей боевой раскраски и шипасто-металлических нарядов, и выглядела почти привлекательно, расчесав обычно спутанные взлохмаченные волосы на ровный пробор. Из-под рукавов блузки виднелись розовые шрамы на тонких предплечьях.
Было в её облике что-то елейное, пай-девочковое.
Впятером в кабинете Сельдингера было тесновато, и Макс сказал, что пойдет в лабораторию готовить Логрус, и я направился с ним.
– Быстро вы её нашли, – заметил я.
– Да, повезло, в каком-то смысле, – согласился Макс. – Вчера пришла анкета, я уже буквально в числе последних отправил её на скрин-чек паттерна, и тут выдает – восемьдесят четыре! Сельдингер прыгал чуть не до потолка – хотел прямо вечером её вызывать, еле отговорил. С утра с ней возится.
– А у неё что, разве какие-то проблемы с генетикой? – небрежным тоном спросил я. – По виду так не скажешь…
– Ну, это ты просто плохо смотрел, – усмехнулся Макс. – У неё с психикой нелады – это сразу видно. Вон, руки все порезаны, суицидальные попытки, или их имитация, как минимум. Ну, и еще там есть кое-что, но тебе Ежи, извини, не могу рассказать – конфиденциальная, как ты понимаешь информация. Скажу лишь, что там есть что корректировать. Хотя, мне кажется, с таким показателем совместимости, Сельдингер её и совершенно здоровой бы взял…
«Странно», – подумалось мне. Если критерий совместимости играет такую важную роль – получается, наличие генетической патологии вообще вторично. Это неприятным образом перекликалось с тем, что вчера говорил Нильс.
Макс, тем временем, щелкал тумблерами и что-то набирал на панелях.
Серебристые башенки-соты начали издавать тихое гудение, между ними появилось голубоватое облачко.
– А когда я оцифровывался, были красные лучи, – заметил я вслух.
– Верно! – согласился Макс. – Но ты вроде как активировал Логрус, так что теперь это – его постоянное рабочее состояние.
Хм. Значит, я был первый, кто прошел через оцифровку искусственного интеллекта? Я подошел ближе, разглядывая облако, и вдруг в моей голове прозвучало короткое слово: «Нет».
Это было настолько похоже на системное уведомление в игре, что я даже непроизвольно дернулся, но нет – я все еще оставался в лаборатории.
– Осторожнее! – сказал Макс по-своему истолковав мое движение. – Он может фонить статикой.
На лестнице, между тем, послышались голоса, и в комнату, наклоняя головы, вошли Сельдингер, Миллер, и следом – Сильва.