Я все же попытался, насколько возможно, уложить Миллера, в результате чего, Аська, шипящая, как разъяренная кошка, оказалась притиснутой к дверце.
– Я буду качать, а ты – делай вдохи.
– Всю жизнь мечтала… – буркнула Аська.
Я начал давить на грудную клетку – она подавалась с неприятным хлюпаньем, кровь пузырилась у меня между пальцами.
– Бесполезно, – Аська покачала головой, но, встретив мой взгляд, вздохнула. – только ради тебя, Ёж! И ради Лады, если она, конечно, реально ему дочь…
Она с гримасой отвращения прильнула к его губам и в ту же секунду голубоватые всполохи пробежали по её пальцам к Миллеру.
– Ася!
Но она замерла, не слыша меня; всполохи стали ярче – они словно перетекали из неё в Миллера.
Затем Аська содрогнулась всем телом, и, на мгновение, я увидел её такой, какой она была в Имире – длинноволосую, с грозным сверкающим взглядом.
В следующий миг она со стоном откинулась назад.
– Аська! Ты в порядке?
Она не отвечала – глаза её были закрыты, голова бессильно свесилась на грудь.
Этого только не хватало!
Миллер пошевелился и глубоко вдохнул.
– Генрих Рудольфович?!
Он уставился на меня бессмысленным взором. – Вацлав?
– Это я, Ежи, – напомнил я. – Ежи Полански. Вы помните, что с вами случилось?
– Смутно, – прошептал Миллер, глядя на меня. – Он закашлялся. – Где мы?
– Направляемся в центр, товарищ полковник, – откликнулся агент с переднего сиденья. – Кажется, хвоста не было. Радары чисты.
– Это… хорошо, – выдохнул Миллер. – Времени… мало. Ежи… мне нужно… объяснить…
– Потом объясните, вам сейчас нужно беречь силы, – перебил его я.
Сейчас меня больше волновала Аська.
– Ася! – я перегнулся через Миллера и потряс ее за плечо.
Она вздрогнула и открыла глаза.
– Ёж? – Аська неуверенно уставилась на меня. – Что произошло?
– Ты отключилась!
– Точно… – Она перевела взгляд на Миллера. – О, очухался! Странно… Значит, сработало?
– Что?
Она нахмурилась, закусив губу. – Н-ничего… Долго еще нам ехать?
– Почти на месте, – бросил агент.
Миллер снова закашлялся.
– Ежи… – голос его звучал совсем тихо, я наклонился к нему.
– Ежи, найди… Ладу. Она не сможет… выбраться одна. Не слушай никого, и… не верь.
– Хорошо, – я озабоченно следил за судорожными рывками грудной клетки полковника. – Вам вредно напрягаться сейчас!
Миллер упрямо мотнул головой.
– Обещай… что поможешь ей… – прохрипел он.
– Обещаю, – буркнул я, хотя, в общем, не чувствовал себя обязанным Миллеру.
– Передай ей… – его рука шевельнулась и в мою ладонь что-то скользнуло. – Не говори никому.
Его снова накрыл приступ кашля.
Небольшой медальон в виде створки раковины, на цепочке желтого металла. Я сунул его в карман.
– Приехали! – агент остановил мобиль.
Мы находились за городом, в стороне от основной трассы.
В нескольких метрах от нас возвышался металлический забор, а за ним – серебристый купол здания.
У ворот располагался пост охраны, и сейчас к нам направлялись двое военных в форме.
Агент выскочил им навстречу, торопливо заговорил – один из военных поднес к уху браслет, створки ворот пришли в движение.
Агент вернулся за руль, мобиль стремительно въехал во внутренний двор, где к нему уже спешили люди в форме, а вместе с ними – бригада парамедиков.
Миллера быстро и бережно вытащили из машины и погрузили на носилки.
– Где это мы? – поинтересовалась Аська, с любопытством озираясь по сторонам. – Фигасе, Ёж, похоже на военную базу!
Я медленно кивнул.
Мы находились на небольшой площади, перед белым круглым зданием, чей купол видели снаружи.
Слева от нас виднелись установки с параболическими антеннами. С другой стороны – ряды боевых мобилей, над которыми нависали громады боевых крейсеров.
По площади сновали суровые, коротко стриженые люди в форме, которым отдавал отрывистые приказы высокий худой человек в штатском.
Как только Миллера увезли, он направился к нам.
– Ежи Полански, – он слегка кивнул. – И вы, юная леди… Следуйте за мной.
– Ага, разбежалась прям, – набычилась было Аська, но поймала пристальный взгляд стальных серых глаз и как-то неожиданно стушевалась. – Хотя бы умыться дали, не говоря уж про туалет…
– Вам будут предоставлены все удобства, – пообещал человек. – Прошу проявить немного терпения.
Мы зашли в белое здание; при виде нашего спутника постовые вытянулись в струнку.