– Сжальтесь! – прорыдал он, дрожа всем телом. – Простите меня, умоляю вас!
– А не ты ли только что пытался убить мою семью? – в ярости прорычал Жоан, оскалившись. – Ну так научись быть мужчиной и в смертный час!
Мальчишка дрожал и еле слышным голосом снова стал просить о пощаде. Жоан занес кинжал, но тут же отпустил пленного.
– Скажи своим дружкам, что мы тоже умеем убивать, но делаем это исключительно для собственной защиты. – Он помолчал и после паузы добавил: – Я дарю тебе жизнь.
– Благодарим вас, господин, – пробормотали подростки, опустив голову.
– Что будем делать с ранеными врагами? – спросил Джорджио.
– Соорудите носилки и под защитой кавалерии Ватикана отнесите их ко дворцу Орсини на Кампо деи Фиори. То же самое сделаем и с погибшими. И не только с теми, кто лишился жизни, находясь внутри лавки, но и с теми, кто валяется на улице. И пусть эти парни помогают вам. Таково условие их освобождения.
– На какое-то мгновение я подумал, что вы убьете мальчишку, – сказал Никколо. – И очень рад, что вы всего лишь напугали его. – И, улыбнувшись, иронично добавил: – Однако не думайте, что ваше милосердие избавит вас от новых атак Орсини. Как раз наоборот. Люди обычно нападают на тех, кого любят, а не на тех, кого боятся. Они не смогли нас победить, у них восемь погибших и много раненых, дорогая это плата за нападение. Выставить тела на всеобщее обозрение на Кампо деи Фиори, а не милосердие – вот самое яркое послание, которое мы можем им передать. Пусть лучше боятся, потому что полюбить нас они никогда не смогут.
Жоан недовольно покачал головой. Неужели Никколо дипломатично намекал ему на то, что он должен был хладнокровно зарезать этих мальчишек?
Выйдя на улицу, Жоан увидел эскадрон всадников, одетых в желто-гранатовые цвета Ватикана. Они высоко держали штандарт клана Борджиа с изображением быка. Некоторые из всадников спешились, среди них находились и друг Жоана, валенсиец Микель Корелья, командовавший подразделением, и богатырь из Экстремадуры Диего Гарсия де Паредес. Невысокий и худощавый Микель внешне резко отличался от экстремадурца, но все знали, что, несмотря на маленький рост и худобу, валенсиец обладал недюжинной силой, скорее благодаря своей нервной энергии и напористости, чем мускулам. На его гладко выбритом лице выделялся нос, гораздо более сплющенный, чем нос Жоана, что было следствием многочисленных переломов, полученных им. Микеля Корелью, прозванного доном Микелетто, боялись в Риме. Когда он гневался или был доведен до бешенства, то преображался и походил на изображенного на знамени своих хозяев быка, готового к немедленному нападению. Тогда он был страшен.
Микель приблизился, чтобы обнять Жоана, но тот остановил его, подав лишь руку.
– Я весь изранен, – сказал он. – Не сердитесь на меня.
– Я рад, что ты жив. – И, жестом указывая на разоренную улицу, добавил: – Рассказывай, что произошло.
Жоан поведал им о случившемся.
– Эти болваны думали, что смогут завладеть Ватиканом, – объяснил Микель. – Они попытались захватить мост Сант-Анджело с помощью своей кавалерии и переплыть Тибр на ботах.
– И не смогли добиться ни того, ни другого, – добавил Гарсия де Паредес. – После отражения их первой атаки мы выехали из Ватикана и начали громить их в стычке за стычкой.
– Они залегли за своими редутами, – продолжил Микель. – И хотя мы восстанавливаем контроль над остальными районами города, было бы неосторожным шагом вторгнуться в их владения. Мы прибыли сюда, чтобы удостовериться, что вы, наши подопечные в этом районе, в порядке.
– Папа жив? – поинтересовался Жоан. – Как он себя чувствует?
– Александр VI в добром здравии, – ответил Микель Корелья. – Слава тебе, Господи!
– В таком случае скажи, как же Орсини посмели поднять мятеж?
Микель пожал плечами.
– Это же очень могущественный клан, ты сам знаешь. Они контролируют целые районы в Риме, а за городом владеют обширными территориями с бесчисленными крепостями. Они – союзники Франции и уже поэтому являются врагами нашего Папы. Хотя французское нашествие и захлебнулось, Орсини продолжают получать денежные средства и подкрепление из Франции, чувствуют себя могущественными, и это придает им смелости. Но на этот раз они просчитались.
– Дома́ кого-то из наших друзей подверглись нападению? Кто-то еще пострадал?
– Дом одного из наших кардиналов был разграблен и подожжен, – ответил Микель. – К счастью, он смог спастись. Не повезло одному из валенсийских купцов и еще сицилийцу. Они погибли вместе со своими семьями, только паре слуг удалось избежать этой участи. И я боюсь, что во время дальнейшего патрулирования города мы обнаружим еще не один разграбленный дом.