Жоан посмотрел на Никколо и сказал ему:
– Думаю, что мы должны отправиться на их поиски. Чем раньше Хуан Борджиа увидит меня, тем лучше.
На рассвете следующего дня они снялись и направились вдоль озера к его северной оконечности. Дождь прекратился, и они смогли насладиться чудесными пейзажами. Путники любовались вязами, ивами и другими деревьями, которые росли вдоль озера, а также соснами и оливами на близлежащих холмах.
До полудня они покинули берега озера Браччиано и направились к озеру Вико, располагавшемуся дальше к северу.
– Нас отделяют всего несколько миль как от наших войск, так и от войск Орсини, – сообщил им сопровождающий, поговорив с гонцом, встретившимся путникам под вечер.
– Битва неизбежна, – пробормотал Никколо.
– Значит, мы выйдем с первыми лучами солнца, – сказал Жоан. – Мы должны разыскать Микеля Корелью, прежде чем начнется сражение.
Жоан практически не сомкнул глаз в ту ночь; тело его онемело, а плащ и накидка не защищали от холода и влажности. К счастью, дождя не было. Он думал об Анне, о ее теплом теле и нежности, а также о том, что произойдет на следующий день. Как только сквозь тучи пробились первые солнечные лучи, путники оседлали лошадей и пустили их рысью там, где это было возможно. На завтрак они съели лишь по куску черствого хлеба, даже не спешиваясь.
– Мы опоздали, – сказал проводник через пару часов, когда они вступили в местность, называемую Чиминос, которая располагалась перед селением Сориано.
Дорога шла в гору, и он указал рукой вперед. Внизу, на некотором расстоянии, они увидели оба войска, которые стремительно сближались. Штандарты Борджиа, Ватикана и герцога де Урбино развевались с одной стороны, а штандарты Орсини и французские знамена – с другой. Слышались барабанная дробь, звуки флейты-пикколо и сигнальных рожков, с помощью которых передавались приказы. Между облаками образовались большие светлые промежутки, и время от времени показывалось солнце, в лучах которого шлемы и доспехи солдат ярко блестели.
– Мы уже ничего не можем сделать, – сказал Никколо. – Разве что насладиться действом.
– Весь наш путь оказался бесполезным! – произнес с сожалением Жоан.
– Давайте поднимемся на этот холм, – предложил Никколо. – Оттуда будет лучше видно сражение.
Войска сошлись буквально через несколько мгновений. Слышались звуки рожков, аркебузиры и арбалетчики начали стрельбу, а за ними пошла в атаку пехота со своими длинными копьями.
– Смотрите! – закричал проводник через некоторое время. – Наши побеждают! Орсини отступают под напором наших войск.
– Так и есть, – заметил Никколо, который не разделял его радости. – Однако отступают они слишком уж организованно.
Войска Орсини, теснимые войсками Папы, отступали к холму, находившемуся за их спинами. Путники прекрасно видели штандарты герцога де Урбино среди войск противника, продолжавшего отступать.
– Посмотрите на нашу тяжелую кавалерию, на гвардейцев, – сказал Никколо, указывая на поле боя. – Они покидают сражение!
– Нет, они пытаются окружить войска Орсини и атаковать их с тыла, – объяснил Жоан и добавил: – Хотя они должны быть исключительно уверены в успехе, чтобы совершить подобный маневр, ведь если противник внедрится во фланги, никто не сможет защитить нашу пехоту.
Развитие событий не замедлило подтвердить то, что сказал Жоан. Неожиданно гвардейцы Орсини, одетые в стальные доспехи и шлемы, увенчанные плюмажами, с пиками наперевес, дружно бросились вниз с холма, сминая пехоту с правой стороны. Солдаты пытались защититься с помощью своих копий, но были обращены в бегство через несколько мгновений. Хуан Борджиа послал легкую кавалерию, чтобы закрыть брешь, однако конники не смогли ничего противопоставить вражеским гвардейцам – настоящим бронированным машинам-убийцам. Зазвучали рожки, и отступавшие до этого момента войска Орсини бросились в атаку. Через несколько минут герцог де Урбино был окружен. Тяжелая кавалерия Орсини продолжала сеять ужас, и группа солдат Ватикана развернулась на сто восемьдесят градусов и стала спасаться бегством. За этой группой последовала еще одна, потом еще и еще. Только одно подразделение копьеносцев, над которым реяли папские штандарты, сохраняла порядок, образовав прямоугольник и отступая организованно. Их никто не атаковал. Противник предпочитал нападать на тех, кто бросился бежать, превратившись в легкую добычу для кавалерии.