- То, что было скрыто в снитче… я бросил это в лесу. Я не знаю где именно, но я не собираюсь искать это снова. Поддерживаете ли вы?
- Мой дорогой мальчик, я поддерживаю, - сказал Дамблдор сквозь слезы счастья. – Это мудрое и смелое решение, но меньшего я и не мог ожидать от тебя. Кто-нибудь еще знает, где это упало?
- Никто, - сказал Гарри, обманув, не желая упоминать мое имя перед Роном и Гермионой. Эдвард может знать. Будет ли у него желание пойти, разыскать его? Я должен поговорить с ним, на всякий случай.
И, вдруг, я уже шел через вестибюль, направляясь во двор, и переходил на бег. Мои ноги едва касались земли, когда я пролетел мимо деревянной хижины в зловещий лес. Сейчас не было никаких признаков дементоров, они исчезли после недавнего поражения Воландеморта. Звук сотен ударов копыт о землю слышался откуда-то издалека, когда я пробирался сквозь тени.
Поиск нужного места не потребовал ни времени, ни усилий; и без моей совершенной памяти, запах Гарри был отчетливым, даже в окружении десятка других, которые вели в том же направлении. Я шел по следу до того самого места, где он снял с себя плащ-невидимку, быстро обнаружив Воскрешающий Камень среди грязи, веточек и сухих листьев.
Я нагнулся, чтобы поднять его. Казалось, все было обычным – ничего экстраординарного – однако, это не так. Я уже видел его мощь один раз; и я отчаянно хотел повторения, поддаться искушению. Тем не менее, я отчетливо понимал, что это крайне неправильно – беспокоить мертвых. Гарри знал это, тоже, значит, по этой причине он хотел поговорить со мной.
Но если это происходило раньше – в тот раз, - может, не повредит… всего лишь еще один раз, и больше никогда. Камень сделал три оборота в моих пальцах, мои веки плотно закрылись, когда страх и восторг взорвались в моих венах.
Сначала я думал, что это была неудачная попытка – я не слышал ни звука, чтобы подтвердить, что кто-то стоял рядом, - но затем, сквозь плотный, мистический барьер я почувствовал взрыв положительных эмоций – абсолютной, бесконечной любви.
- Эдвард, - произнес голос.
У меня перехватило дыхание, глаза в тот же момент распахнулись.
А там стояла она, густые бронзовые волосы мягкими волнами ниспадают до талии, закрытое изумрудное платье, в котором, как я помнил, она так часто ходила по дому: Элизабет Мейсен, моя мама.
Даже если бы я точно знал, что хотел сказать, я был бы не в состоянии произнести слово. Мое тело ощущалось подобно статуи, каким оно должно было быть, мой язык был полностью заморожен, когда я смотрел на женщину перед собой.
Она приблизилась ко мне, пока между нами не осталось нескольких дюймов, после чего ее рука поднялась, чтобы коснуться моей щеки. Я сглотнул. Ее прикосновение не было теплым или холодным, или же ощущалось вполне реальным. Нежность и удивление появились на ее лице, когда она сделала этот жест, и я тут же почувствовал, что мое собственное выражение лица зеркально тому, что видят мои глаза.
- Мой мальчик, - проворковала она, - мой прекрасный мальчик.
- М-мама? – произнес я шепотом, не веря, что это действительно происходит. – Мама?
Она быстро кивнула, и ее лицо озарила невероятная улыбка. Мои руки поднялись по собственной воле, для того чтобы легко ее обнять, в то время как взгляд путешествовал по ее лицу, запоминая каждую черточку и изгиб в моей памяти.
- Как это возможно? – пробормотал я, понимая, что мой голос должен быть увереннее, если я хочу сказать больше. – Разве это реально?
- Неужели это так реально? Неужели это так?
Я кивнул.
- Тогда это возможно, - сказала она просто. – Это не имеет большого значения. Тебе нужно прекратить думать об этих вещах, мой милый.
- Я скучаю по тебе, - сказал я искренне. Было так много вещей, о которых я хотел спросить, но все слова, казалось, застряли в горле. – Мне было плохо… У меня не было возможности попрощаться.
Она глубоко вздохнула, прежде чем улыбка появилась на ее лице. Потом ее рука скользнула по моей руке.
- Прогуляйся со мной, - сказала она, ее бирюзовые глаза ни на миг не отрывались от моего лица. У меня тоже были проблемы с отведением взгляда. В конце концов, я решил, что бессмысленно и пытаться, и, напротив, смотрел, куда иду, с помощью периферического зрения.
- Когда эпидемия настигла нас, Эдвард, я прекрасно знала, что не было никакой надежды для меня, я знала, что умру. Эту долю не трудно было принять… Я никогда не боялась за себя. Что ужасало меня – о чем я действительно не могла думать – было мыслью, что смерть придет за тобой. Ты был таким молодым… таким молодым и красивым… и было столько вещей в мире, которые ты не испытал. Я молилась, молилась, чтобы ты выжил… чтобы у тебя была возможность жить полной и счастливой жизнью.
- Знала ли ты? – спросил я вдруг. – Знала ли ты, кем был он – Карлайл… кем я стану, когда он решит спасти меня?
После небольшой паузы она произнесла, наконец.
- Нет, я этого не знала. Я думаю, что была в бреду на последних этапах. Я думала, что доктор Каллен был ангелом, или кем-то похожим. Я уверена, ты сможешь понять, почему так случилось для меня – вы невероятно красивы, в конце концов.
Я улыбнулся, но знал, что это будет выглядеть мрачно.
- Я не знала, кем он был, - продолжила моя мать, - но я знала, что он не был… обычным. Я знала, что о нем говорили разное, но я также знала, что он был очень хорошим человеком. Я хотела, чтобы ты… ты был здоровым и имел возможность вырасти хорошим, сострадательным человеком, как он. Я почувствовала, что это было в его силах, дать тебе это, и поэтому я озвучила свою просьбу.
Мой живот скрутило. Она думала, что действия Карлайла дадут мне шанс стать хорошим человеком? На самом деле я превратился в убийцу.
- Я делал… плохие вещи, - прошептал я. Мое дыхание становилось неустойчивым. Если бы я был человеком, слезы бы бежали по моему лицу, и не из-за вины, что я чувствовал за свое прошлое, а потому что я не мог вынести мысли, что подвел свою мать… и что стойкое разочарование и сожаление было спровоцировано моими поступками.
Я ждал волну боли и гнева, заслуженную за все, это было неизбежно… но она не пришла. Все, что я чувствовал, была любовь, огромная и абсолютная, доходившая до меня из какого-то далекого места. Я чувствовал, что я временно позаимствовал способности Джаспера.
- Ты заблудился, мой дорогой, - улыбнулась мама, останавливаясь и смотря мне прямо в глаза. – Даже не так. Ты поступал так, как велела тебе природа. Ты принял свою сущность и следовал ей.
Вот оно. Ожидаемое разочарование пришло. Я корил себя за это, мой взгляд упал на землю от стыда.
- Я невероятно горжусь тобой.
Моя голова взметнулась вверх, когда я, ошарашено, посмотрел на женщину перед собой. Как она могла сказать это? Разве она не понимает? Разве она не знает, что каждый раз, когда я был рядом с человеком, мысли о кровавом убийстве пронзали мой разум?
- Эдвард, - сказала она серьезно, - ты вампир. Каждый инстинкт в тебе говорит убивать тех, кто служит для вас пропитанием. Но ты не делаешь это. Ты борешься со своими импульсами, каждый день прикладывая усилия, чтобы быть хорошим… хорошим человеком. Дорогой мой, это то, что определяет, кто ты есть сегодня. На что еще может надеяться мать?
Я сразу же заключил ее в объятия и спрятал лицо в ее волосах. Она засмеялась и обвила своими руками мою шею, поглаживая затылок. Я не мог поверить, что это происходит. После более чем восьмидесяти лет существования без нее, я, наконец-то, обрел ее. Она была здесь, и она любила меня… и это было потрясающе.
- Так, расскажи мне об этой твоей девушке, - сказала она радостно, освобождаясь от моих объятий, когда мы вновь начали движение.
- Белла, - выдохнул я, произнося ее имя, как если бы это было лаской, - это самая красивая девушка во Вселенной. Она совершенно бескорыстная, невероятно храбрая, умная и в ней больше любви, чем ты можешь себе представить.