— Но ведь должно же быть какое-то решение? — обречённо вздохнул Пётр Алексеевич.
— Думай, Петя, думай! Тебя рано или поздно найдут. Это вопрос времени.
Ручкин трясущимися руками достал из пачки сигарету, прикурил её и принялся думать. Мысли роились в голове, но никак не выстраивались в спасительные. Он почти докурил сигарету до фильтра, как вдруг его осенило.
— Если насилия не избежать, значит, нужно его возглавить! — выдал журналист, ища глазами, обо что бы затушить окурок.
— Чего ты сейчас сказал? — спросил Фрол, собравшись мыть посуду.
— Революция!
— Гениально! — прокричала Анна Серафимовна, вскочив со стула и захлопав в ладоши. — Если сейчас для нас главная опасность мэр, так мы выберем себе другого мэра.
— А как же Энштен? Разве не он главный злодей? — спросил дворник.
— Что Энштен — без власти Семёнова так, просто хитрый жук, — парировала старушка. Пётр Алексеевич, голубчик, у вас деньги есть?
— Так, немножко, тысяч двадцать.
— Это у вас там эти деньги немножко, а для нас тут очень серьёзная сумма. Так что всё, что надо для революции, у нас есть. Деньги есть, народ, который готов бунтовать за эти деньги, тоже есть.
— Можно братьев Буйновых позвать, — вставил Фрол.
— Кто это? — спросил Ручкин.
— Братья. Безработные алкоголики, за пару бутылок сделают что угодно, — пояснил дворник.
— Так, теперь нам нужна поддержка полиции или военных, — вошла во вкус чекистка. Зять мэра исключается, а вот Исаев очень даже подойдёт. В связи с пропажей капитана его место займёт лейтенант Морозов. Исаев сержант, ему никогда не видать руководящих должностей. А вот если мы ему предложим эту должность, думаю, он не откажется. И к тому же Морозова он ненавидит.
— Исаев — хороший вариант, — продолжил Фрол. — Тупой, но исполнительный и очень любит власть.
— Осталось найти нового мэра, — потирая руки, проговорил Пётр Алексеевич. Настроение его улучшалось с каждой минутой.
— Это ещё проще, — произнесла старушка. — Какой помощник не мечтает занять место своего начальника. А помощник Семёнова, Иван Серафимович, уже семь лет за ним слюни подтирает. И ненавидит его всей душой.
— И сколько же на всё это понадобится времени? — погрустнел Ручкин.
— Если учесть количество населения, — начала прикидывать в уме Анна Серафимовна, — и площадь территории, думаю, до конца дня управимся.
— Управимся? — переспросил журналист.
— Да, управимся. Фрол мне в этом поможет. Ну а вы, Пётр Алексеевич, так как в розыске, останетесь здесь. А нас ждёт тяжёлый день, полный переговоров, подкупов и уговоров. Отдыхайте, товарищ журналист, завтра вы Красный Богатырь не узнаете.
День четырнадцатый
Революция
Семёнов молча прохаживался по своему кабинету, изредка поглядывая в окно. Рядом с ним, сидя в кресле, находился Самуил Степанович. Всем своим видом он изображал спокойствие и, казалось, даже изредка дремал. Во дворе, перед окнами администрации, стояли двое мужчин с плакатами. Они слегка покачивались от большого количества выпитого, но лица их были полны решимости. Это были братья Буйновы. Семён и Степан.
Надпись на плакате Семёна гласила: «Долой узурпатора Семёнова!» На плакате же Степана была другая надпись: «Мы хотим в большой мир!» Братья периодически прикладывались к бутылке и вновь поднимали плакаты вверх, пытаясь что-то кричать. Неподалёку от них стоял Фрол, выжидая своего часа.
— Что же это? Митинг, что ли? — поглядывая в окно, спросил Захар Аркадьевич у Самуила Степановича. — Надо же, отродясь такого не было.
— Это не митинг, это революция!
— Сейчас приедет Морозов со своими ребятами и мигом этих бездельников усмирит.
— Ну-ну, — только и ответил Энштен и прикрыл глаза.
А между тем братья всё больше напивались, их крики становились всё громче, хоть и разобрать уже, что требуют митингующие, становилось труднее. Потихоньку людей возле администрации становилось больше, кто-то проходил мимо, а кто-то останавливался из любопытства. Один из сельчан, дородный мужчина в возрасте, остановился рядом с якобы скучающим Фролом и попытался выяснить подробности.
— Вот ты в Париже был? — начал издалека Фрол.
— Нет. А что там?
— И я не был. А там, говорят, красиво, башня там какая-то стоит, больше, чем наша, раз в сто.
— Да ладно? Неужто такие бывают?
— Бывают, — продолжал обрабатывать мужика дворник. — Вино там, говорят, просто обалденное. Ты такого никогда не пробовал.
— Ну, нам такого и не попробовать, мы же закрытые.