***
Возвращение в Хогвартс вызвало фурор. Во-первых, во всех документах имя Полумны Лавгуд изменилось на Леди Полумну Грейнджер, что для знающих людей означало очень многое. Во-вторых, закреплялся ее статус, и Дамблдор только молча бесился, тоже, кстати, непонятно почему. Алекс считал, что молча беситься больше пристало Снейпу, а не Дамблдору. Может, Дамблдор решил замещать Снейпа по этому процессу, пока Снейпа не починят полностью?
Попытка МакГонагал поинтересоваться у Полумны почему она так быстро забыла родителей, вызвала истерику у ребенка и очень непростой для Маккошки разговор с Алексом, который пообещал МакГонагал… ну, в переводе на литературный язык… Гонки с консервными банками от своры королевских фокстерьеров… Нет, не так… Превращение в бутылку Клейна? Тоже слабовато. Трудно выразить цензурно то, что пообещал Алекс, если глубокоуважаемая МакГонагал еще раз хоть посмотрит неправильно в сторону его дочери. И Минерва впечатлилась, потому что сильно испугалась за свой хвост. Мальчик не выглядел маленьким. Он выглядел, как русский танк ИС, который ей довелось увидать в молодости. Поэтому профессор МакГонагал извинилась перед леди Грейнджер и в дальнейшем обходила семью стороной.
Вообще-то мнения разделились, слухи, конечно, циркулировали, но тихо. Потому что страшно. Это вам не Снейп — это королевская семья, тут отработками не отделаешься. Слизеринцы приветствовали в соответствии с этикетом, для воронов ничего не изменилось. Алекс не был уверен, что вороны, вечно воткнутые в книжки, в принципе поняли, что что-то изменилось. Барсуки были так же приветливы и радостны, а вот грифы… Удар у Алекса был поставлен хорошо, и предупреждать он не любил.
— Только я решил назвать ее грязнокровкой, как в меня влетел бладжер.
— Мне казалось прикольным подлить амортенцию. Только я не помню, куда я хотел ее подлить. И зачем. И кому… И как меня зовут.
Подобные истории циркулировали в качестве слухов по всей школе, потому перед Грейнджерами расступались и кланялись. Ну так, на всякий случай. Полумну это очень забавляло.
Альбус Дамблдор решил летом сразу же выяснить прямо у королевы все об этой семье. Надеясь на свою волшебную палочку, он не учел опыт Артура Уизли. Самая большая проблема волшебников — самомнение.
Комментарий к Часть 7
* Титул учтивости - дочь герцога.
========== Часть 8 ==========
Лето началось… спокойно. Доложив о происходившем в школе, Алекс получил выговор за то, что не стал разбираться с вызовами детей к директору, так как, учитывая наклонности и крайне нелогичные поступки этого самого директора, ожидать можно было чего угодно. Однако, учитывая, что на Гриффиндоре, например, учились в том числе и дети, живущие в «нормальном» мире, то исключить самые тяжелые последствия общения с директором возможность имелась, потому сотрудники Службы, совместно с полицией и медициной, пошли по домам. Мгновенные результаты не ожидались, но предчувствие у того же Алекса было нехорошее.
Луна себя чувствовала хорошо и откровенно обожала новых родителей, причем настолько явно, что это вызывало улыбки. Грейнджеры отложили домашние задания и гуляли по городам страны, побывав и на морском побережье, и в красивых лесах, и даже покатавшись на дирижабле. Полумне очень понравилось море. Шелестящие волны, набегающие на берег, крики чаек, корабли, гудящие вдалеке, и бесконечная синяя даль. Девочке очень нравилось сидеть на берегу с Гермионой и Алексом, строить замки из песка, играть с камушками или ракушками. В эти моменты казалось, что девочке лет пять, не больше.
Перед месячным отпуском, который планировалось провести на пляжах Португалии, попутешествовав перед этим по Европе, Грейнджеры были приглашены к Ее Величеству «погостить». Королева расспрашивала Полумну о волшебном мире, об Алексе и Гермионе, о том, что девочке нравится и не нравится. Правда, бессмысленность расспросов о новых родителях ей быстро стала понятна: девочка говорила об Алексе и Гермионе так, как говорят о святых. Но движения, понимание всех троих друг друга без слов, молчаливая поддержка неприметным жестом — все это говорило об очень многом. Такой уровень взаимопонимания в семье достигается очень редко.
Ничто не предвещало, как говорится… Однажды утром, завтракая в компании «тетушки» и родителей, Грейнджеры, как всегда, обсуждали утренние газеты и планы на день. В какой-то момент раздался хлопок. Все замерло на долю секунды, а потом как-то смазалось. Что-то серебристое прошелестело в воздухе, вскрикнула Полумна, и на пол гостиной медленно упали два тела. Палочки выпали из их рук. Воцарилась немая сцена. Вбежавшая охрана наблюдала за тем, как закрывший собой женщин Алекс принимает другое положение. Как из-под стола выбирается Полумна, сброшенная туда кем-то из родителей. Как Гермиона смущенно извиняется за то, что закрыла королеву собой. Как старший Грейнджер медленно поднимается и идет к распростертым телам.
— Хорошая у тебя реакция, Алекс… — сказал Марк со странной интонацией, осмотрев трупы.
— Один из них начал говорить «Импе», это часть заклинания подчинения, так что они точно не с добром и любовью пришли, — хмыкнул Алекс. — Кого я там хоть?
— Судя по всему, не только ты. Миона, синяя рукоятка — твои?
— Да, папочка, — сказала Гермиона, осмотрев Луну, — кушай, доченька. Алекс, верни кинжальчики, а?
— Да и мои надо бы вытащить, а то вдруг они не одни такие умные?
Алекс подошел к свежим трупам, получившим перламутровые ножики в правый глаз, а синие — в горло. То, что это волшебники, и так было понятно, но кто — «светлые» или «темные»?
— М-да, — сказал Алекс, осмотрев колченогое нечто, — не помогла вам постоянная бдительность, мистер Грюм. Оп-паньки…
— Что там? — нервно воскликнула услышавшая тревожные нотки в голосе Алекса Гермиона.
— Любимая, ты только не волнуйся, — улыбнулся Алекс. — Мы с тобой Великого Светлого завалили.
— К-к-ка-а-ак? — прозаикалась ошарашенная новостью Гермиона.
— Ножиками, бесценная, ножиками…
Далее последовало непарламентское выражение от Гермионы, изобиловавшее неожиданными сравнениями и метафорами. Один из охранников Ее Величества с мукой прослушал спич герцогини, явно желая записать. А Полумна записала. Гермиона извинилась за сказанное и отобрала пергамент у ребенка. Полумна улыбнулась.
Алекс безмолвно общался с Гермионой. Судя по всему, им банально повезло. Нападавшие явно защитились от пулевого оружия, но не учли метательное, потому что защититься вообще от всего невозможно, а типы щитов разные. Гермиона вспомнила заклинание считывания последних действий палочки и подтвердила гипотезу Алекса.
В гостиной стало шумно. Криминалисты, офицеры Службы, охрана. Криминалисты рассосались первыми, нож в горло и в глаз не дает возможности как-то иначе интерпретировать причину смерти. Однако, в связи со скоропостижной кончиной Дамблдора при попытке нападения на Королеву, ситуация накалилась. В Лондоне была объявлена контртеррористическая операция, часть жителей спешно эвакуирована, и к зданию, в котором располагалось Министерство магии, были подтянуты танки и спецподразделения. Министр магии был вызван для дачи объяснений. Поднимались по тревоге подразделения особого назначения. Общество, казалось, застыло на пороге войны.
***
Министр Фадж был в панике. Строго говоря, все Министерство чувствовало себя как единый, очень напуганный, организм. Получив вызов и оценив подтянутую к зданию технику, министр срочно собрал заседание Визенгамота. Он никак не мог понять, зачем Дамблдору понадобилось фактически начинать войну с магглами. Наконец Визенгамот собрался.
— Господа, — немного дрожащим голосом начал министр магии. — Сегодня утром Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор создал casus belli*. Он был убит при попытке наложить непростительное на Ее Величество Елизавету Вторую, Божией милостью Королеву Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и владений, Главу Содружества, защитницу веры. С ним был и небезызвестный Аластор Грюм. Видимо, магглы смогли удивить и его. Несколько часов назад магглы окружили и блокировали Министерство своими железными повозками, для которых наши щиты не препятствие, также я получил вызов на аудиенцию. Отказ прибыть на аудиенцию магглы будут считать объявлением войны.