Суета начиналась, если происходило что-то нештатное. Магическая аномалия накрывала город, силовые потоки норовили свернуться кольцами, смертных атаковало какое-нибудь магическое существо. Нет, существа паразитировали на людях каждый день, но иногда это принимало угрожающие масштабы. Например, городские свалки начинали выяснять, какая из них главнее, и плевались друг в друга мусором. И тогда жители возмущенно ругали коммунальщиков, а те не понимали, откуда на улицах столько мусора, если они еще утром его вывозили. Или в каком-нибудь районе заводился колесник и скусывал по ночам колеса у машин, а жители безуспешно пытались подстеречь вора…
Сегодня ковен работал, как обычно. Это казалось до невозможности странным. Изменилось прошлое, не способное меняться, вернулся Сулей, надвигалось нечто глобальное и пугающее, а ведьмы, ничего не подозревая, все так же пили чай. И колдуны из ложи, забежавшие на огонек, все так же возмущались новыми выходками своего главного.
Алиса поднялась в свой отдел. Сам отдел контроля над магическими потоками располагался не в подвале, как регистрирующие кристаллы, а на пятом этаже. Возле кристаллов была оборудована небольшая дежурка, но она обычно пустовала. Ведьмы заседали в выделенных им помещениях — большой зал, мало похожий на офисный, и несколько кабинетов.
Ступив на порог зала, Алиса остолбенела.
Там, за длинным столом на диване, окруженный ведьмами, сидел Сулей. Ведьм было как-то слишком много, куда больше, чем числилось в отделе контроля над магическими потоками. И мимо Алисы в дверь то и дело протискивались новые. Она присмотрелась — да, так и есть, вот Светлана из самого большого отдела надзора за магическими существами, а с ней еще человек семь оттуда же; и Лариса из воздушного контроля, и Калерия из департамента по делам смертных… В основном старые, давно живущие ведьмы, которые еще хорошо помнили Сулея.
Хотя в этой реальности, наверное, «помнили» — неподходящее слово? Какое тогда подходящее? Скучали по нему? Ждали возвращения из его добровольной ссылки?
Так или иначе, а казалось это тем, чем и было на самом деле. Сулей восстал из небытия. И ведьмы примчались засвидетельствовать свою вечную преданность.
— Почему «Сулей Возрожденный»? — спросила Алиса первое, что вдруг пришло в голову и показалось невероятно важным. — Вы же не умирали в этой реальности.
— А вы, значит, помните прошлую? — Сулей не удивился, он вытянул шею, чтобы посмотреть на Алису поверх голов. Ведьмы расступились, пропуская ее. — Возрожденный — это из-за схватки с Ландау. Он победил меня, и магия признала его новым верховным. А я чуть не умер, но возродился, как видите.
— Была схватка? А из-за чего?
— Я попытался изменить законы. В очередной раз. Ничего необычного, дамы помнят мою политику, — он дружелюбно улыбнулся обступившим его ведьмам. — Еще меньше ограничений вплоть до полного отсутствия секретности… Но многие высшие взбунтовались.
— Но ведь Ландау никогда не был высшим.
— Зато у него было кое-что, что имело прямое отношение к тем переменам, которые я предлагал. — Сулей отлично владел собой, но недовольная гримаса все же проступила на тонком лице. — Зелье, то самое, которое вы должны отлично помнить.
По спине побежал холодок. Зелье, настоянное на человеческих останках, зелье, способное, по слухам, управлять жизнью или смертью, или жизнью и смертью… зелье, копия которого хранилась у Сулея с 1914 года, но он, видимо, не знал всех его возможностей. Или не сумел правильно распорядиться ими. В отличие от Ландау…
Алиса вспоминала спокойного, бесстрастного Безымянного, предложившего ей авантюру с зельем, смотрела на оживленного, открытого Сулея, как ни в чем не бывало рассуждавшего об отмене секретности, и не могла понять, кто из них опаснее.
— Ты с луны свалилась? — хохотнула Лариса. — А, наверное, недавно магию получила? Была драка, когда господин Сулей хотел разрешить магам воскрешать мертвых. Ландау заявил, что это нарушение равновесия, ну а он хранитель этого самого равновесия, ага. И понеслось…
Так и есть. Зелье. А также его сверхъестественная власть и возможности… Алиса вспомнила покойную бабушку. Вспомнила дядю Колю, который попал под машину, когда ей было двенадцать. Она начинала понимать тех, кто поддерживал Сулея.
Ведьмы шумели и хихикали. Кто-то соткал узор призыва, и на столе сам собой возник чайник и куча чашек. Маша, ведьмочка из тех, кто не успел застать Сулея и не так восторженно заглядывал ему в рот, принялась разливать чай. Вода в чайнике не заканчивалась. Если кто-то бросал «Мне кофе, пожалуйста», из носика послушно лился кофе. В дверь протиснулась новая группа людей — на сей раз парней из ложи. Слух о возвращении Сулея дошел до них.