– У нее во рту два металлических уплотнения, – пояснила Маура. – Одно из них похоже на пломбу. Но в ротовой полости есть еще какой-то предмет, покрупнее. Возможно, именно поэтому ей зашили губы – чтобы этот объект оставался на месте. – Она взяла в руки ножницы.
Шовный материал оказался не простой ниткой, а полосками окаменевшей бычьей кожи. Даже после того, как Маура прорезала их, губы не разлипались, словно навеки примерзли друг к другу; рот мумии казался плотно сжатой щелью, которую необходимо было вскрывать.
Маура просунула между губами кончик гемостатического зажима – он металлически заскрежетал, упершись в зубы, – и осторожно увеличила отверстие. Но тут челюстной сустав с отвратительным щелчком отвалился, и Джейн вздрогнула. Нижняя челюсть отвисла, обнажив ровные красивые зубы, – добиться такого правильного прикуса мечтал бы любой современный стоматолог.
– Давайте посмотрим, что это за вещица у нее во рту, – проговорила Маура.
Продвинув гемостатический зажим чуть дальше, она вытащила продолговатую золотую монету, которая тихо звякнула, когда Маура опустила ее в лоток из нержавеющей стали. Все с изумлением воззрились на вещицу.
Внезапно Джейн расхохоталась.
– У некоторых очень нездоровое чувство юмора, – заметила она.
На золоте было по-английски отчеканено:
Я посетила пирамиды
Каир, Египет.
Маура перевернула монетку. На оборотной стороне обнаружились три выгравированных символа – сова, человеческая кисть и согнутая в локте рука.
– Это картуш, – пояснил Робинсон. – Личная печать. Такие сувениры продают по всему Египту. Нужно просто назвать ювелиру свое имя, а он переведет его в иероглифы и тут же выгравирует их для вас.
– А что обозначают эти символы? – спросил Фрост. – Я вижу сову. Знак мудрости или что-то в этом роде?
– Нет, эти иероглифы не идеограммы, – возразил Робинсон.
– А что такое идеограмма?
– Символ, обозначающий то, что он изображает. Например, бегущий человечек обозначает слово «бег». А две сражающиеся фигурки представляют собой слово «война».
– А эти обозначают что-то другое?
– Да, эти символы – фонограммы. Они представляют собой звуки, так же как наш алфавит.
– И что же здесь написано?
– В этой области я не специалист. Это может прочитать Джозефина. – Повернувшись к своей коллеге, археолог внезапно нахмурился. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Молодая женщина выглядела бледной – как трупы, которые обычно оказывались на этом анатомическом столе. Она смотрела на картуш с таким видом, будто символы заключали в себе нечто невообразимо жуткое.
– Доктор Пульчилло? – обратился к ней Фрост.
Она резко подняла глаза – так, словно испугалась звучания собственного имени.
– Все хорошо, – пробормотала она.
– Как насчет этих иероглифов? – поинтересовалась Джейн. – Вы можете прочесть их?
Пульчилло снова посмотрела на картуш.
– Сова – эквивалент нашего звука «м». Маленькая ладонь под ней читается как «д».
– А эта рука?
Пульчилло сглотнула:
– Она произносится как долгий звук «а». Даже после мягкой согласной будет тянуться «а-а-а».
– Эм, де, а-а-а. Что же это за имя такое?
– Может быть, Медея или что-то в этом роде? – предположил Робинсон. – Мне так кажется.
– Медея? – переспросил Фрост. – Это ведь про нее греки написали какую-то трагедию?
– Историю мести, – подсказал Робинсон. – Согласно легенде, Медея влюбилась в аргонавта Ясона, и у них родились два сына. Когда Ясон оставил ее и ушел к другой, Медея ответила убийством собственных сыновей и соперницы. И все это ради мести Ясону.
– А что же случилось с ней самой? – спросила Джейн.
– Эта история существует в нескольких вариантах, но в каждом из них Медея сбегает.
– После убийства собственных детей? – Джейн покачала головой. – Дурацкий конец – ее нельзя было упускать.
– Возможно, в этом и состоит смысл легенды: совершающий зло всегда избегает правосудия.
Джейн поглядела на картуш:
– Значит, легендарная Медея – убийца?
Робинсон кивнул:
– А еще она знала, как выживать.
Джозефина Пульчилло вышла из городского автобуса и в оцепенении двинулась по оживленной Вашингтонской улице, не обращая внимания на машины с грохочущими стереосистемами. Дойдя до угла, она перешла дорогу, но даже резкий визг автомобиля, затормозившего всего в нескольких сантиметрах от нее, потряс Джозефину куда меньше того, что она увидела сегодня утром в анатомической лаборатории.
«Медея».