Опа. О-го-го.
Что-то тут не так.
Мало того, что этот тип все еще оставался в своей голове. Пожалуй, случилась неприятность похуже.
Я прислушался к его мыслям, как он прислушивался к моим. И действительно уловил их — передо мной замелькали образы, морщинистые беззубые лица крестьян, голые зобастые детишки, по-утиному выходящие из домов-шалашей, кровавые следы ног на желтых, залитых солнцем мостовых, большие, тяжелые, яркие резиновые мячи, летящие ко мне свечой сквозь лиловый воздух, отскакивающие прочь… да, это были не царские воспоминания. Каким-то образом до меня дошла его самоидентификация, и я понял, что знаю его имя — Чакал.
Не 9 Клыкастый Колибри, а Чакал.
И он не ахау. Ни в коем разе. Я… Он — игрок в хипбол.[9]
Точно. Вышла какая-то серьезная, нехорошая ошибочка.
Этот тип одет как ахау, он находился здесь, в комнате, предназначенной для правителя, но сам он не…
«Болон к’иноб, лахун к’иноб», — распевала толпа.
Это был обратный отсчет. Хотя и считали они при этом в сторону увеличения до девятнадцати.
Ну ладно, так что за ерунда с этим типом? Он не ахау, но собирается стать им или изображает…
Истина ударила меня по голове, как свинцовый дождь. Чакал занимает место 9 Клыкастого Колибри.
И это не повторное возведение на трон, догадался я. Это подношение. Он — жертва. Добровольная, счастливая жертва. Они отсчитывали время до момента взлета, а точнее, прыжка. После девятнадцати отсчет пойдет до нуля. И я полечу вниз.
Вот те на!
Глупо. Нужно было предусмотреть это. Вероятность достаточно высока.
Тут я вспомнил статью в журнале «Психоаналитика культуры и общества». Она называлась «Царские саможертвоприношения путем передачи полномочий в доколумбовой Америке». Автор выдвигал теорию, по которой в прошлые времена (то есть гораздо более древние, чем эти) ахау властвовал только на протяжении одного к’атуна. К’атун — виценниум, период продолжительностью около двадцати лет. По истечении этого срока, прежде чем одряхлеть и утратить былую политическую мощь, вождь уступал свое место более молодому наследнику, а сам совершал самоубийство. Но однажды некий гениальный ахау решил, что может немного облегчить себе жизнь и в то же время соблюсти все формальности. И вот он устроил пышную церемонию и передал свои регалии и имя кому-то другому (даже не похожему на него и не имперсонатору, а, скажем, пленнику или добровольцу — да кому угодно). На пять дней. С тех пор так и пошло. Избранный временно становился царем, исполнял его обязанности. А потом приносил себя в жертву. Это было подобно сожжению портрета. Живого портрета. А когда все заканчивалось, прежний ахау проводил еще один ритуал, давал себе новое имя и оставался в привычной роли еще на один к’атун.
Замечательно. По крайней мере, ясно, что происходит. А если конкретно: я, черт побери, нахожусь здесь, в чужом теле, в полном одиночестве (и вообще никто из знакомых мне людей пока не родился). К тому же выясняется, что я должен себя убить. Как быть дальше?
Ладно. Только не паникуй. Ты еще можешь все переиграть. Ну попался тебе не тот парень. Ve al grano.[10] Невелика беда, верно? К счастью, у нас есть планы и на случай чрезвычайных обстоятельств — всяких малых сбоев вроде этого.
Наряду с командами Чокулы и Чумовой пятницы (я прекрасно понимаю, что злоупотребляю словечками, никому не понятными) Уоррен создал и лингвистическую исследовательскую группу, которую назвали «команда коннектикутских янки». Ее задача состояла в том, чтобы разработать некий комплекс действий при столкновении с подобной проблемой. Они долго натаскивали меня, что делать и/или говорить в экстремальных ситуациях, и я выучил каждый пункт не хуже, чем слова поздравлялки «хеппи бертдей». Для текущего момента мне стоило использовать так называемую вулканическую речь. Отлично. Я пару раз прокрутил ее в «своей» части мозга, не без труда подбирая слова на древнечоланском, который, к собственному удивлению, знал недостаточно хорошо. Bueno.[11] Вспомнил. Нет проблем.
9
Хипбол — от английских слов hip (бедро) и ball (мяч). У древних майя была распространена игра с мячом, в которой игроки отбивают его бедрами (хотя в некоторых версиях игры разрешалось использовать руки, биты и проч.). Мяч изготавливался из каучука и весил 4 кг и более. Игра зачастую носила ритуальный характер, приурочивалась к важным событиям и нередко сопровождалась человеческими жертвоприношениями.