В задумчивости Иккон потёр переносицу. Вспомнились записи из храмовой библиотеки… О якобы ещё одном лике богини. Но сколько тысячелетий тем обрывкам пергамента! Обрывкам, пришедшим с первыми жрецами из иного мира. Текст испорчен и неясен… Ещё одна ипостась. Изначальная. Истинный лик… Истинное имя.
Если не будет на то воли самой богини, сейчас ничего уже не узнать.
Хотя, возможно, сведения эти дали бы жрецам новые силы? Из иного источника, что не принят в расчёт их врагами?
О Мортис, спаси! Пошли нам надежду!
— Иккон, ну что ты там застрял? — уже от дверей понукал Арит.
Его можно понять, чёрт возьми!
— Иду, — отозвался он, быстрым шагом направляясь следом за магом.
Арит почти бегом мчался по ступеням.
«О, о, о как приспичило!» — ворчал про себя Иккон, но темпа не сбавлял.
— Погоди! — у самого входа в общее святилище простонал он, хватаясь за сердце. — Ты убить меня хочешь… Я ж живой, в отличие от тебя… Сто лет так не бегал.
— Иккон!
Он обернулся.
По ступеням к святилищу поднималась девушка в тёмной накидке, и её пышные чёрные волосы, обрамляя лицо, мягкими прядями ниспадали из-под капюшона на плечи.
И жрец внезапно поразился, как же Ларинна похожа на Мортис в благой ипостаси. Особенно сейчас, в плаще. Разве что глаза тёмные. Почему же он раньше не замечал?
И…может ли это быть простым сходством? Именно теперь, когда пламя на Алтаре…
Бред! Кажется, он начинает во всём видеть знаки и предзнаменования. А это плохо. Так недолго и дров наломать… Сейчас её группа в полном составе сдаёт, а этой девочке экзамены перенесли на осень, и то по его личной просьбе. При чём тут богиня?
— Иккон, ты идёшь? — от дверей святилища крикнул Арит.
— Иди без меня, — ответил ему Иккон. — Ларинна пришла.
— У вас кто-то в гостях, Иккон? — спросила девушка, откидывая капюшон. — Я не вовремя?
— Нет-нет, девочка! Старый друг заходил, идём.
Жрец посторонился, пропуская свою гостью к верхним лестницам.
— Идёмте, Ларинна, идёмте.
Арит, покачав головой, смотрел вслед приятелю и дочери знаменитейших магов Атариды. Н-да… Кто бы мог подумать? Учитывая, что доносилось до его ушей затихающим голосом Иккона…
— Кажется, мы сегодня должны с вами обсудить принцип Заклятья Подчинения? В основе каждого подчинения лежит знание Имени. Имя — это суть. Это сама наша личность. Это единственное, что остаётся неизменным после смерти человека, когда меняется всё. По имени поминают усопших, по имени обращаемся мы к богине…
— М-да-а-а-а… — протянул Арит, вздыхая и проходя в храм. — Увы.
Он прошёл в просторный сумрачный зал, освещённый лишь трепетанием пламени на алтаре. Тут, преклонив колени, молилось несколько прихожан. Маг невольно хмыкнул: народ ни о чём не подозревает. Если бы они знали… Знали о Тайном Алтаре глубоко в храмовых подземельях: пламя на нём агонизировало, захлёбывалось, держалось лишь невероятными усилиями служителей. Фреска над тем Алтарём стала совсем чёрной. Богиня отвернула свой лик и не желала его никому являть. Даже лик Карающей ипостаси жрецы восприняли бы сейчас как благословение…
Не обращая более внимания на прихожан, лич прошёл за алтарь, к келейке дежурного служки. Тот уже собирался уходить, передавая пост своему сменщику.
— Хорошо, что я вас застал, — вежливо кашлянул маг, постучавшись в двери. Оба служителя, склонившиеся над книгой сдачи дежурства, распрямились так резко, что едва не столкнулись лбами.
— Простите, — чуть смущённо улыбнулся посетитель. — Скажите, пожалуйста, а много ли постояльцев, милостью Мортис, вчера остановилось в Храме?
— А что? — подобрался молоденький служка, невольно потирая лоб, так удачно избежавший столкновения.
— Я, видите ли, маг из университета. Тут должен был остановиться один из моих слушателей…
— А, ну так человек пять вчера пришло, все Смертные, — отмахнулся жрец. — Они сейчас в трапезной для гостей, по коридору прямо.
И он отвернулся, перестав обращать внимание на Арита.
Арит, не задерживаясь более, размашистым шагом двинулся в глубь Храма по сумрачному коридору, перечерченному лишь узкими полосами света, что падали из бойниц.
Эета он заметил сразу. Юноша сидел за длинным столом в унылой сводчатой зале, почти теряясь в своей серой куртке на сером фоне стен и пола. Лишь волосы, волнистые волосы цвета светлого золота сияли под лучами солнца.
Лич подошёл и остановился над молодым человеком.
— Эет, — негромко позвал он. — Добрый день.