Правитель хмыкнул.
– Вы чародей? А я и не знал...
Пророк посмотрел на короля.
– Зачаровывать буду не я, мои руки будут лишь орудием...
– А кто же тогда?
– Ангельские кузнецы.
Кузнец фыркнул.
– Вы действительно верите в это?
Король кинул взгляд на кузнеца.
– А у нас много вариантов?! Собирайте металл, у вас немало работы, мой друг.
А пророк вдруг добавил:
– Есть кое-что ещё, что вы должны знать. Этот клинок будет подвластен не каждому. Пусть к тому времени, когда оружие будет готово, здесь соберутся умелые мечники. И да, не только дворяне. Пусть придут все желающие сразиться лицом к лицу с демоном.
Король нахмурился.
– С демоном... Эх, ладно...
Чуть подумав, правитель обратился к скорописцу:
– Разослать гонцов во все города, передать всем это распоряжение...
Когда – долго мучаясь, и не с первого раза – у кузнецов всё же получилось выковать клинок, никто не мог поверить, что ему предстояло стать могущественным оружием. Лёгкий, тонкий, изящно выглядевший – он был больше похож на декоративное оружие для церемоний, чем на боевой меч...
Вечером холодный ветерок слегка продувал поношенное одеяние пророка. Сидя на ступенях, он ел чёрствый хлеб, запивая его простой водой. Вдруг он увидел фигуру человека, идущую в его сторону. Судя по развивающемуся плащу, висевшему на поясе мечу, едва заметному из-за темноты, было понятно, что это – солдат из стражи цитадели. Подойдя к пророку, он сказал:
– Вечер вам добрый, мудрец. Клинок выкован, все желающие сразиться с Алым Мечником прибыли в город. Завра в полдень приходите к вратам цитадели – вас проводят в зал, где будет находиться готовое оружие.
На всё сказанное последовал короткий ответ:
– Хорошо.
Солдат развернулся и уже, было, собрался уходить, но, сделав шаг, остановился.
Это заинтересовало пророка.
– Что-то не так?
– Как вы думаете, клинок и вправду может придать сил человеку, который выйдет на бой с Алым Мечником? Вы действительно верите в это?
– Хм-м... Знаешь, верю ли я – уже не важно, дело начато, и я его закончу. Сейчас более важно другое: сможет ли кто-нибудь из собравшихся людей в это поверить. Клинок этот – не простой, и без веры в него нет и смысла браться за его рукоять.
Немного замешкавшись, страж всё же решился уточнить:
– А могу ли я попробовать взяться за этот клинок?
– У тебя что, есть личная неприязнь к демону?
– Демону? Так и знал, что он демон! Не мог мой дядя... Простите, да, неприязнь есть. Архимаг, что вступил первым в схватку с этим... Демоном... Это – мой дядя.
– Мечник его убил?
– Нет, не убил.
– Тогда почему ты так зол?
– Видите ли, после того как мой дядя проиграл, этот Алый Мечник разорил целый город. И, конечно же, моего дядю обвинили во всём этом. Жители города не захотели понять, как выживший в такой схватке человек может говорить, что он сделал всё, чтобы победить! По их мнению, он должен был умереть! Его стали презирать, многие стали сомневаться в его силе, а кто-то и вовсе начал кидать издёвки в сторону всего нашего рода! И это всё – из-за демона, я его ненавижу! Понимаете?
– Понимаю. Вот только будущая схватка – не акт личного возмездия. Ты должен идти в бой с мыслью о том, что не дашь этому демону сломать ещё больше судеб, но вовсе не желая просто отомстить.
– Но!..
– Но это не значит, что тебе не стоит касаться этого клинка, обдумай всё хорошенько к завтрашнему дню и попробуй. Может, у тебя и получится.
– Хорошо, спасибо вам.
Откусив хлеб и немного прожевав, пророк ответил:
– Не за что.
И вот наступил полдень решающего дня...
Пророк подошёл к главным воротам замка, они отворились, и вышедшие оттуда два стража повели мудреца по длинным коридорам в большой зал, имеющий несколько ярусов.
Весь зал был заполнен людьми, и лишь площадка перед троном, на котором восседал правитель, была пустой. Перед королём соорудили невысокий каменный постамент, на котором и лежал меч, выкованный кузнецами по описанию мудреца.
Король встал и сказал пророку:
– Что ж друг мой, всё готово, можешь приступать.
Пророк кивнул и подошёл к постаменту. Взяв правой ладонью рукоять клинка, он согнул в локте руку и опустил её до пояса. Левая ладонь вытянутой от плеча руки лежала на самом конце лезвия. Он закрыл глаза и замер.
Так длилось несколько минут, и тишину начал нарушать шёпот толпы, высказывающей нарастающее сомнение. Вдруг пророк начал медленно вести ладонь левой руки в сторону рукояти, и та часть меча – дол – что была сделана из мифрила, начала окрашиваться в синий цвет, а та, что из адамантиума – лезвие – в белый.