- А вот выход как раз охраняется. Одни пытались уйти через него... безуспешно. Другие хотели отыскать иной выход и уходили вглубь шахт. Бессмысленное занятие - однажды эти шахты перестанут существовать. Ушедшие лишь тратили впустую время и к концу смены не могли сдать норму. А дальше... ну, ты понимаешь. Рассказывали, что кое-кто...
- Рассказывали? Значит, ты с кем-то общался, кроме охранников?
- Разумеется. Нам, например, никто не мешает наведаться в соседний штрек. Или наоборот. Но, опять же, всё возвращается к сорока граммам гипнокамней, которые каждый из нас должен добыть за смену, поэтому редко кто ходит "в гости". Разве что новички пытаются отобрать у соседей порцию еды или минералы. Но это быстро проходит.
- Почему?
- Потому что тиранцы не дураки. Я же говорил тебе про видеокамеры. По жалобе шахтёра они просматривают записи и на первый раз просто предупреждают нарушителя. Ну, то есть, избивают, сам понимаешь. А на второй раз ломают ему ноги, после чего суют в реаниматор. Причём заживление происходит так, что кости срастаются неправильно, и бедолага больше не может нормально передвигаться. Но ведь для добычи тайлерокса нужны руки, а не ноги. Зато этот шахтёр уже никогда не сможет отобрать еду или минералы у товарищей.
Сергей, молча, переваривал полученную информацию. Но, как оказалось, Кариар ещё не закончил.
- Ты, вашана, первое предупреждение уже получил. Я думаю, что Кумма убережёт тебя от инвалидности... на какое-то время. Но если ты будешь продолжать её злить... сам понимаешь. В общем, что делать, ума не приложу. Ладно, давай пока думать о настоящем, будущее позаботится о себе само.
*****
Прошло две десятисменки. Сергей послушно выковыривал гипнокамни из залежей золотистого песка. Кариар научил его маленькой хитрости - отдавать инсектоиду столько, сколько положено, а остальные камни прятать на случай, если вдруг в одну из вахт не удастся добыть норму. Возможно, тиранцы и инсектоид и знали об этой хитрости, но ни разу не попытались устроить в штреке обыск или выбить лишние гипнокамни из шахтёров.
Сергея охранники больше не трогали. Зато Кариар, едва заслышав перестук тяжёлых сапог тиранцев, тут же начинал что-то злобно шипеть на адеррийском и всем своим видом демонстрировать, как ему неприятно общество человека. В один из визитов охранников Кариар сильно толкнул Сергея, когда тот не ожидал. Парень неудачно упал и до крови располосовал руку об острый выступ камня. Тиранцы синхронно ухмыльнулись, но ящеру не сделали даже замечания.
Каждый раз, когда сборщики камней приходили, Сергей с содроганием ожидал, что они заберут его с собой - хозяйка шахт, наверняка, не забыла о строптивом молодом рабе. Но госпожа Трикси Кумма пока развлекалась с более податливыми невольниками, о чём периодически с синтетическим смехом рассказывал инсектоид Каун. Как она развлекалась, иногда можно было увидеть - периодически мимо штрека четыреста четырнадцать охранники носили окровавленных жертв сладострастных утех тиранки.
Сергей за прошедшие двадцать смен узнал о мироустройстве от ящера столько, сколько не вычитал за всю сознательную жизнь на Сильване. Кариар оказался настоящей энциклопедией, что, впрочем, неудивительно - как выяснилось, до рабства ящер был профессором Кесонского университета на Адерре. Каким образом Кариар из интеллектуальной элиты адеррийского общества превратился в раба на неизвестной планете, он умалчивал, зато мог часами рассказывать о родной планете, об обычаях и традициях адеррийцев. Он говорил настолько увлекательно, что Сергей забывал о поисках тайлерокса.
- ... эти плоды очень вкусны, но для того, кто не знает, как с ними обращаться - смертельно опасны. Они похожи по форме на гипнокамни, которые мы ищем... кстати, не забывай о работе, - убедившись, что парень снова начинал копаться в золотистом спрессованном песке, Кариар продолжал: - А всё потому, что внутри плодов угаванджи взрывающиеся косточки. Нельзя кусать плод глубоко - внутри него есть защитная сеточка. В естественных условиях она разрушается, когда мякоть загнивает и становится рыхлой, тогда косточка взрывается и разбрасывает вокруг семена. Стоит нарушить эту сеточку, и конец неудачнику - голову разнесёт не хуже, чем от гранаты. Наши предки часто использовали угаванджи в схватках друг с другом - и в ближнем бою кидали, и вместо снарядов в пращи заряжали. А обороняющиеся натягивали сетчатые ловушки, которые не давали угаванджи разбиться. Но если при обороне замка таким способом можно было спастись от взрывов, то представь себе, что делалось на ратном поле: наступил кто-нибудь на угаванджи, и лишился лапы. А в бою ведь на землю смотреть некогда...