– Полагаю что да.
Скотт поднял бровь.
– Мне кажется, что пройдет немного времени, прежде чем кто-либо поговорит с ним снова.
Твининг снова улыбнулся.
– Уверен, они определят как отключить маскировку, даже если они невидимы.
Заявление Твининга подтвердило подозрения Райкера о наблюдении.
Держу пари, что он слышал каждое слово, подумал Райкер. Вероятно на протяжении всех четырех недель.
– Могу ли я что-то для вас сделать, коммодор? – спросил он.
Ответ коммодора принял новое направление.
– Капитан Редиссон попросила о встрече с вами.
Райкер постарался скрыть свой внезапно вспыхнувший интерес. Ху-Лин Редиссон – таинственный коммандер кораблей Проекта Знак, которые открыли дверь в зеркальную вселенную. Он слышал рассказы Пикарда и Кирка о встрече с ней, хотя Кирк сказал, что Редиссон была низкого роста, в то время как Пикард описывал ее высокой и внушительной. Капитан Спок выдвинул теорию, что несоответствие можно было бы объяснить, если считать возможным, что ничто, испытанное посетителями корабля Редиссон не было реальным – только голографические иллюзии.
Независимо от того, как в действительности выглядела Редиссон, Райкер пришел к выводу, что под слоями обмана, скрывавших ее настоящую внешность, могло оказаться, что сама внешность была так же засекречена, как и проект, в котором она работала.
– Я к услугам капитана, – сказал Райкер.
Твининг кивнул, как будто это был единственный ответ, которого он ждал.
– Отлично, – он хлопнул по значку коммуникатору. – Твининг «Гейзенбергу». Я с коммандером Райкером, и он готов встретиться с капитаном Редиссон там, где ей удобно.
– Благодарю, коммодор. – Голос отвечающего звучал как стандартный голос компьютера Звездного Флота. Мгновение спустя тот же самый голос зазвучал из коммуникатора Райкера.
– Коммандер Райкер, пожалуйста приготовьтесь к транспортировке.
Райкер был озадачен.
– Прошу прощения, коммодор, но где именно я встречусь с капитаном?
Но вопрос прозвучал слишком поздно. Твининг, Скотт и звездная база 25-альфа распалась в квантовом тумане, когда Райкера подхватил луч, и он вновь материализовался на Марсе. Мгновение, и рот Райкера широко открылся, когда после первого вздоха он обнаружил горячий, сухой, металлический запах почвы, формирующей марсиаскую пустыню. Мягкое давление его ботинок о красный песок говорило о малой гравитации, всего в одну треть от земной.
Не было никако ошибки в том, где он оказался, однако вряд ли такой переход был возможен. Мгновение назад он был на звездной базе 25-альфа, на орбите нейтронной звезды в трехстах световых годах от Земли, Марса и от центра сектора 001. Никакая технология транспортации не была настолько мощной.
Обеспокоенный и нуждающийся в объяснениях, Райкер посмотрел вверх, и увидел далекое Солнце его родной системы в оранжево-розовом небе красной планеты, а потом понял, что видит свет, отфильтрованный сквозь едва заметную узорчатую решетку… Он посмотрел вдаль, и увидел возвышающиеся скалы, поддерживающие решетку наверху, а затем понял, куда попал – в кратер Зубрин. По крайней мере именно этот термин использовали для нескольких тысяч гектаров Марса, пригодного для жилья под прозрачным покровом нанопластиковой мембраны. Марсианские пионеры называли его – слабым человеческим терраформированием – , изменившим атмосферу планеты только в одном кратере.
Но это невозможно, подумал Райкер. Нанопластиковая мембрана не использовалась на Марсе на протяжении многих столетий. Сегодня все терраформированные области были защищены многослойными избыточными интерплексными силовыми полями. Должно быть…
– Коммандер Райкер!
Райкер обернулся и увидел длинный след красной пыли, все еще висящей в воздухе, поднятой великолепной гнедой лошадью, которая галопировала к нему жуткой запинающейся походкой земной лошади, инстинктивно принимаемой в мирах с малой гравитацией. Верхом на лошади без седла ехала молодая двадцатилетняя женщина с, как предположил Райкер, длинными рыжими волосами, собранными в конский хвост, который струился по ее спине. Она махала ему. Но когда лошадь приблизилась и остановилась, Райкер пересмотрел оценку возраста женщины.
Она была в форме Звездного Флота в чине капитана – вряд ли возможном для кого-либо младше двадцати восьми, и недосягаемом для двадцатилетней. Несмотря на внешность, она должна была быть намного старше, чем выглядела.
Райкер закрыл рот и нос, когда лошадь полностью остановилась в клубах красной пыли. Лошадь определенно была выведена на Марсе. Генетически модифицированная порода пони, выросшая до размеров лошади при марсианской гравитации, тонкие ноги которой не смогли бы противостоять большей силе тяготения Земли. Наездница оттолкнулась ногой и изящно соскочила, почти слетела на землю. Ее веснушчатое лицо блестело от пота, а ее форменные ботинки и куртка были усеяны марсианской пылью. Женщина протянула свою руку.
– Я капитан Редиссон. Рада наконец встретиться с вами.
Райкер улыбнулся и пожал ее руку, восхищаясь этим третьим воплощением загадочного капитана. Редиссон, которую встречал Кирк, была, как он говорил, примерно полутора метров ростом, возможно шестидесяти лет. Редиссон, с которой встречался Пикард, была более двух метров ростом, с внушительными плечами, и телосложением как у мощного плюс-гравитационного подъемника. Но эта Редиссон была всего на несколько сантиметров ниже Райкера, стройная, и невероятно молодая для своего ранга.
– Я тоже рад, – сказал Райкер. – Мы в голодеке?
Редиссон рассмеялась.
– Фактически это мой кабинет. Вы находитесь на «Гейзенберге». Мы причалили в тридцати шести километрах от базы. – Она указала на что-то позади него. – Выбирайте валун, коммандер.
Райкер бросил взгляд через плечо, и увидел группу черных валунов в нескольких метрах поодаль. Рядом с одним из них из красной пустыни возвышалось ярко зеленое растение; его стройный стебель обвивали широкие листья, испещренные бледно-зелеными спиралями, которые напомнили Райкеру оружие, открывающее червоточину. Одинокое растение в пустыне вкупе с мембраной наверху навело Райкера на предположение, что программа Редиссон воссоздавала одну из больших ферм из времени марсианских приграничий. Райкер выбрал валун рядом с зеленым растением.
– НУ, – спросил он. – вы изучаете историю, или это всего лишь хорошее место для прогулок верхом?
Довольная улыбка Редиссон была заразительной и озорной.
– Вы узнаете где мы? – спросила она.
Она обошла другой перевернутый валун, и достала медную лейку. Внутри плескалась вода. Райкер осмотрел окресности. Туман в атмосфере, захваченной и нагретой нанопластиковой мембраной мешал ему увидеть противоположную стену кратера на западе. Но он все же смог разглядеть в нескольких километрах геодезический купол в центре группы низких строений, которые были всего лишь коробками, построенными из традиционных блоков расплавленного микроволнами марсианского песка. Хотя там не было никаких структур или ориентиров, которые он мог бы определенно идентифицировать.
– Ранний Марс, – это было лучшее, что он мог сказать. – Дореволюционный.
Редиссон кивнула.
– Вы знаете, что люди с Земли всегда называют ее Марсианской Революцией, а сами марсиане – Войной за Независимость?
– Мы все живем в соответствии с фундаментальными декларациями, – сказал Райкер. Он ощутил легкую гордость в ее словах о революции. – Вы с Марса?
Редиссон осторожно наливала воду вокруг основания растения.
– Нет, – сказала она, но не продолжила, пока лейка не опустела. – Это форт Линкольн.
Райкер присел с возобновленным интересом.
– В самом деле? – он снова посмотрел на отдаленные здания. – Тогда где купол…
– Купол Гендерсдоттера, – сказала Редиссон.
Она поставила лейку вниз, и убрала несколько трепещущихся, выбившихся прядей волос, оставив при этом красные полосы на своем лбу.
– Где были написаны декларации.
– И где был убит Райли Гендерсдоттер, когда ополчение Консорциума выбило опоры мембраны.
– Вы знаете свою историю, – сказала одобрительно Редисон. – Предоставление независимости марсианским колониям…
– …которое марсиане называют завоеванием своей свободы…