Фейлег и Адисла услышали, как Лиейболммаи шумно приземлился в яму рядом с ними, а затем раздался его крик. Он вывихнул руку и не смог сдержать вопль боли.
А в следующее мгновение в шахту кто-то мягко спрыгнул, какое-то животное.
Из темноты послышались кашель и такие звуки, как будто кого-то тошнит. Неведомая тварь перхала, рычала, щелкала зубами снова и снова. Адисла услышала, как зверь рванулся вперед, принюхиваясь к темноте. Она едва не лишилась чувств. Адисла ни на чем не могла сосредоточиться, не могла думать ни о чем другом, кроме жуткого сипа, вырывающегося из глотки зверя, в котором, как ей показалось, прозвучали слова:
— Любовь моя, — прохрипел зверь, — я нашел тебя!
Глава 43
ЖЕРТВА
Вали. Этим именем все еще можно было назвать то, что глядело на Адислу из темноты подземелья.
Сколько изменений необходимо претерпеть, прежде чем ты перестанешь быть собой? Сколько досок надо заменить, чтобы сказать, что ты построил новый корабль?
С зубов Вали стекала кровь шаманов, сознание было заполнено запахом их ужаса, однако теперь, когда он нашел Адислу, он снова мельком увидел того человека, каким был прежде, размытого, едва различимого, словно далекий берег в тумане. Перед ним стояла девушка, которую он полюбил с того момента, как впервые увидел. Вали сделал над собой усилие, чтобы не замечать всего остального: вкусного запаха страха, липнущего к ней, ее сочной плоти, даже исходящей от нее угрозы. Она была не он, а всякое живое существо, кроме себя самого, казалось Вали враждебным и опасным.
— Нет, — сказала Адисла. — Нет.
Она ничего не видела в темноте, совершенно ничего, от этого неведомый зверь казался только страшнее, и его сиплый голос, и жар его дыхания.
— Я нашел тебя, исполнил клятву, — продолжал Вали. — Давай уйдем отсюда.
Адисла отпрянула, отыскивая в темноте руку Фейлега.
— Кто ты такой? — спросила она.
— Твоя любовь. Вали.
Ноаиди закусил губу, подавляя боль, но не мог сдержаться и сдавленно стонал. Вали страдания шамана казались на редкость притягательными, они призывали волка подкрепиться. Кожа на нем как будто ожила, мышцы налились силой от желания утолить голод.
— Не подходи ко мне, — сказала Адисла.
Она вздрогнула всем телом, прижимаясь к Фейлегу в темноте. Вали отчетливо видел их, он ощутил, как оскалились зубы, как ноги приготовились к прыжку. Но он приказал себе оставаться на месте.
Заговорил Фейлег:
— Это он. Я видел, как он начинал превращаться. Это князь.
Адисла только качала головой.
— Позволь мне увести тебя отсюда, — проговорил волк.
Адисла ахнула и отступила еще дальше.
— Я не пойду.
— Лучше уж так, чем сидеть в сырости и темноте, — сказал Фейлег. — Иди. Если тебе суждено сейчас умереть, значит, ты умрешь.
— Я не боюсь смерти, я боюсь только его.
— Он такой, каким пожелали сделать его норны. Так что ступай.
Но девушка не двигалась с места. Фейлег подтолкнул ее. В следующий миг страх уничтожил все мысли, и Адисла не стала противиться, когда Вали подхватил ее. Она была невесомой для него, он поднял ее из глубокой ямы, затем выбрался сам, опираясь на человеческую руку. У входа в пещеру стояли три шамана. Позади них поднималось солнце, обращая камни внутри пещеры в расплавленное золото, и в его свете ноаиди отчетливо видели Вали и его ношу. Шаманы принялись стрелять из луков. Вали развернулся к ним спиной, прикрывая от стрел Адислу. Стрелы больно клевали его, но ни одна даже не пробила шкуру. Вали поставил девушку на землю, снова развернулся и кинулся на шаманов, ворча и скалясь. Шаманы отпрянули и бросились врассыпную. Вали вернулся к Адисле.
Она пыталась собраться с силами, не ради себя, а ради него.
— Ты помнишь, кем ты был?
— Я помню буквицу, которую ты подарила мне, когда я впервые отправлялся на битву. Я помню тебя на реке: солнце играет на воде, и ты плаваешь с братьями наперегонки от одного берега к другому. Помню, как ты поцеловала меня, когда мы виделись в последний раз. Я помню тебя, Адисла, значит, помню и себя.
Адисла поглядела на него. Что-то в нем, в наклоне его головы по-прежнему напоминало ей Вали. Это точно он, так разве она может его бояться?
— Ты знаешь, кем ты стал? — спросила Адисла.
Чудовище потупилось. Затем с заминкой проговорило:
— Я стал л-лучше.
— Нет, Вали, не лучше. Ты должен вернуться ко мне, — сказала Адисла. — Мы должны разрушить это проклятие.