Вали чувствовал, как по сознанию растекается холод, сырой и темный, от которого становится нестерпимо страшно. Он упал на спину. В него вошло что-то, ощущение было такое, будто в горле застряла жаба, липкая извивающаяся тварь, которую никак не выплюнуть обратно. Единственный способ избавиться от омерзительного ощущения — встать и пойти. Он ужасно устал, однако сонливость как рукой сняло. Вали поднялся.
Сострадание к Дизе воплотилось в некое ощущение на кончике языка, он сознавал его, однако отстраненно, на фоне терзающей его тошноты. Вали знал, что ему необходимо сдвинуться с места. Его охватила тоска сродни той, что охватывает, когда приходится сидеть дома в буран — смертельно хочется выйти, однако понимаешь, что это невозможно, — но только усиленная во много раз.
Он прошел вглубь комнаты, где Браги повесил свой меч рядом с вещмешком. Юноша взял и то и другое и вышел. Никто не пошел за ним, все хлопотали вокруг Дизы или следили за тем, чтобы вокруг нее хлопотали остальные.
Наступили длинные сумерки летнего дня. Бледное небо приобрело серебристый оттенок, сбоку от громадной луны горела одинокая яркая звездочка. Вали заметил, что луна уже не совсем полная. У него осталось меньше месяца на то, чтобы спасти Адислу.
Крупная ворона перелетала с дерева на дерево, и Вали как будто копировал ее движения. Уставший до предела, он видел словно со стороны, как он бредет вперед, и мысленно отметил, что движется вдоль фьорда на восток. Лишь движение успокоило тошноту. А в следующий миг Вали словно вовсе забыл, что куда-то идет.
Его действия казались автоматическими, неосознанными, бесцельными; он вышел из селения на дорогу, лишь смутно понимая, что происходит вокруг. Он полностью погрузился в мысли об Адисле, о Дизе, вспоминал те ледяные глаза, которые смотрели из ее тела, и совершенно не замечал, где находится, пока не проснулся.
Он поднялся, стряхнул с себя росу и огляделся по сторонам. Трава была примята. По-видимому, он спал здесь. Снова спустились сумерки. Вали проверил, на месте ли меч и мешок, поглядел вдаль. На горизонте поднималась темно-синяя гряда гор, и он понял, что именно туда и нужно идти. Его снова охватила тошнота, и он решил, что не станет тратить время на еду, а просто будет идти, пока не найдет волкодлака.
Он стоял почти на самом гребне крутого холма, в нескольких ярдах от того места, где проснулся, а до того упал словно подкошенный. Вали осторожно приблизился к краю и поглядел вниз, в долину. Два всадника прямо под ним спешились и разбивали лагерь. Они расстелили одеяла под густой ольхой и развели небольшой костер. Люди собирались спать, укрывшись от посторонних взглядов в тени дерева.
Один из них был посланник Аудуна, Хогни. Вали поглядел на далекие горы. Лошадь поможет ему преодолеть расстояние в два раза быстрее. Вали смутно ощущал, что околдован, и подозревал, что именно поэтому в голове так внезапно прояснилось. Неужели заклинание или же тот, кто это заклинание наложил, хочет, чтобы он украл лошадь и сократил время путешествия?
Путники у костра как будто его не замечали. Вали осенило, что проще всего будет спуститься к ним и потребовать лошадей. Эти люди, в конце концов, вассалы его отца, потому обязаны повиноваться ему. Однако его отец приказал ему изловить человека-волка. Согласятся ли вассалы Аудуна отдать ему лошадей? И что помешает им его убить, если они вдруг захотят? Есть же другие претенденты на престол Аудуна — кузены, дяди. Если хотя бы один из посланников на их стороне, он может просто-напросто проткнуть его копьем и вернуться домой, и никто ничего не узнает.
Рука интуитивно потянулась к мечу. Затем Вали вжался в траву и принялся дожидаться, пока эти двое уснут.
Глава 13
ВАССАЛЫ КОНУНГА
Прошел час с тех пор, как путники улеглись, и Вали решил, что уже можно двигаться. Только что стемнело, наступила короткая ночь, разделяющая узкой чертой долгие дни северного лета. Яркая луна, почти полная, если не считать отрезанной справа тонюсенькой полоски, сверкала в небесах, окруженная звездами. Вали представилось, что это глаз спящего бога. К тому времени, как он зажмурится и снова откроется во всю ширь, Адисла будет мертва, если Вали не привезет человека-волка.
Его ближайшая задача была не так уж проста. У спящих необходимо забрать хотя бы одно седло и уздечку, никого не разбудив, а затем подобраться к лошадям. Поймать их будет легко, потому что усталые путники стреножили животных, связав одну переднюю ногу с задней, чтобы те не ушли далеко, но Вали прекрасно знал, что лошадь может запротестовать — и весьма шумно, — если ее захочет оседлать чужак.