– А я? А я не твоя семья?
– Лю Ма, за тебя весь клан встанет, а мою – уничтожат. Брат напал на брата. Брат полюбил чужую жену.
– Жену?! – воскликнула лисица и зарыдала, всё поняв. – Ты любишь её?
– Нет. Меня женили в пятнадцать лет. Я не любил её, но у меня есть три сына и две дочери. Прости, Лю Ма, я должен тебе сказать.
– А если я подарю тебе ребёнка, ты останешься?
– Лю Ма, – взмолился пуще прежнего мужчина. И рассказал свою историю с начала. – Брат по закону не получил наследство. На войну ушёл, а после вернулся и хотел получить всё то, что оставил мне отец, в том числе и жену мою. Он заманил моих подкупленных людей и меня к лесу и потащил к Востоку, к горам. И там мы сразились. Я думал, меня защитит моё войско, но куда там? Они выбрали нового хозяина и пустили стрелы в тело. И сбросили меня со скалы, а там рухнул в водопад, следов в реке оказался и так в чудесном Восточном лесу, где нашла ты меня. А я стал лисом, не знаю, как. Дома осталась моя жена, старая мать и дети – я должен защитить их.
– Ты хочешь остаться там?
– Нет! Не хочу. Но я обязан защитить их.
– И как же? Хочешь изорву твоих недругов? Я спалю их, – рычала, злясь и оплакивая побитого жизнью возлюбленного.
Вздохнул человек, обдумал свои мысли и сказал:
– Я сам спасу. Это моя семья, и я должен это сделать сам.
– А я?
– Дай мне время. Я вернусь сюда. Я защищу их и вернусь.
– А если нет?
– Ты мне веришь?
– Верю! – горько заверещала лисичка и в клубок свернулась. Грустно стало человеку, начал тыкать мордочкой в бока, вылизывать шёрстку.
– Лю Ма, я вернусь.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Когда?
– Не знаю.
– Я дам тебе три дня. Если через три дня не вернёшься, я приду за тобой и верну тебя домой. Теперь он здесь, а ты мой. Мой! – почти не отрывала от земли головку.
Хорошо. Только помоги мне человечий вид принять. Не могу же я предстать перед детьми в образе лиса?
С болью на сердце выполняла просьбу возлюбленного Лю Ма. Послала за феями, лис за поиском скакуна для любимого, к швейным кланам за одеждой, к гномам – за оружием. Ничего не опустила. Собирала, как на войну. Плача, томясь и любя.
Два дня собирали обращённого, снимали заклятье вод магических. И предстал на рассвете лис человеком высоким, широкоплечим. Пепельноволосого, сурового на вид воина. Он не был молод, но и не стар. Был зрел, ручист, сам повидал много о мире. Мечом орудовал неплохо, да только против войска одному не выстоять.
Не знал, как предстать перед недругами, семьёй, что осталась. Боялся часа правды. Боялся не успеть. Молился Господу и волновал своей торопливостью Лю Ма.
– Назови мне своё имя.
– Гордон.
– Гордон? Теперь я знаю имя твоё. Я найду тебя, где бы ты ни был. Ты обязан выжить, спасти своих детей и вернуться ко мне! – кричала вслед покидающему лес Гордону. Она отвела его к самой границе, ближайшей точки, из которой ему удобней вернуться в графство.
Часть 2
Гордон Мундукраски из Восточного графства Мудукраство родился первым и первым выжил в череде жизни, сменяемой смертью. Он был примерным храбрым сыном, знавший своё положение, обязанности и права. Помогал отцу в хозяйстве, мать радовал общению, а дам – посещениями приёмов у короля. По закону страны, в которой он проживал, лишь старшие сыновья наследовали землю и титул, остальные должны были пойти служить, чтобы сохранить его. Так сохранялась армия, осуществлялось жёсткое слежение за передачей наследства и отчислением налогов. Младшие сыновья могли получить землю отцов, но если старшие умирали и не оставляли наследников или добровольно уходили служить в монастыри. Но это не грозило здоровому и пышному Гордону, участвующего в турнирах на мечах за короля, частенько сопровождавшего его в поездках. Он не был семьянином, потому как в жёны ему досталась нелюбимая жена. Его женили в пятнадцать лет, а семнадцать у него уже был первый ребёнок. В жёны выбрали богатую графиню, хорошо знавшую этикет и грамоту. Она читала религиозную литературу и была набожной. Примерной, обыкновенной женой, но постель с ней была не мила, видеть её не хотелось излишне. Она была слишком примерна, штампованная после соборов в церкви. С ней нельзя было поговорить о жизни, всё для неё являлось грехом; мысли были примитивны и однобоки. Но её лицо, манеры и набожность очень понравилась его брату, решившего отобрать всё в жизни старшего: от жены до графства.
Он ухаживал за Эмиральдой: носил цветы и куропаток, охотился и бился во имя неё, но это лишь претило ей, говорило, как о греховной неверной жены, от чего по ночам плакала, глядя на образ Бога. Достоинство жены было уничтожено, и это простить граф не мог. Хоть не любил, но защитить был обязан – так учил отец. Он просто хотел тихо его убрать; взял верных людей, пригласил брата на охоту в приграничных территориях, к горам на копытных зверей, где совсем близко к таинственным землям. И поплатился наивностью.