Шла Лю Ма с тяжёлой ношей, бунтовало всё в ней. При виде незнакомца пепельно-рыжего так всё сжалось, как ни сжималось ни при одном звере. Аккуратно через лес несла большого лиса, чтобы ни ударился ни об один камешек, чтобы стрелы ещё глубже не вошли. А на глазах слёзы так и стояли у Лю Ма. Жалко было зверя. И привязалась к нему лицунэ.
Подошли они к деревне. По зову выбежали все, обступили и увидели раненого зверя. ”Я нашла его. Помогите ему. Спасите его”, просила Лю Ма. Подхватили чужака, обласкали лисы. Превратились некоторые лисицы в птиц да крупных обезьян; стали вытаскивать стрелы, противоядия готовить, раны прочищать. До ночи возились с ним. ”И где ночевать он будет?” – спросила старейша из лис. Никто не хотел принять чужака, хоть и раненого. У всех дети свои, старые желали покой, а молодые боялись чужака, предлагали под навесом. Угла для такой махины не было. И вызвалась Лю Ма. И поняли все по взгляду и позе, что нашла она своего истинного, что никому его не отдаст, биться будет.
Послушно отнесли лисы чужого и сказали, что пока он болен, волновать не будут, но как поднимется на лапы – устроят допрос, так что пусть не серчает хранительница и будет осторожна. Чужакам чужак рознь. Может и навредить лисице, не почувствовать связь. Быть обычным крупным лисом, потому как у него всего один хвост был. Согласилась с мнением мудрейших Лю Ма, отправила некоторых свободных друзей в деревню лекарок, а после всех спать.
Остался пепельно-рыжий лис и белая лисица под одной крышей, в доме, где на две лапы не встать, где солома вместо ковров, а маленькие круглые выбоины вместо рам и окон. Обложила Лю Ма больного мягкими подушками, еле дышащего водой напоила. И хоть лето стояло на Востоке, ночью было прохладно. Легла под бок незнакомцу, укрывая хвостами своими, чтобы тепло было и мягче ещё. Смотрела она на спящего и сама засыпала в лёгком трепете и думалось ей, что и жизни не хватит насмотреться на него.
Горели звёзды и ночные светила. Дули летние ветры, рябью проходились по озёрам и водоёмам; шумели водопады. Прыгали по кувшинкам озорные жители с жабрами да пузырями вокруг головы, ловили они светлячков на перегонки, устраивали пения, доносились задорные голоски по всему Востоку. Выходили из нор кроты, ухали совы, нимфы ночные чесали в свете жёлтом волосы свои, пугали они чужаков да слухи передавали наравне с ветром о шуме людском, разразившегося в скалах у самого севера, о лисе пепельно-рыжем, которого подобрала Лю Ма. А по полянам да по колким чащам, усыпанные ядовитыми растениями, оживающих только к рассвету, пробирались гоблины, мелкий пузатые нелюди с длинными разноцветными бородами, рассекали стебельки ядовитых, сцеживали зелёные капельки, чтобы продать на лекарства и яды лекаркам. Горели каменные сады алмазами, изумрудами, сапфирами, янтарями, заливали своим светом округу, отражался в них звёзды, колыхался свет о гладь и вместе с ветром звук извлекался тонкий, как капель.
Обмокала раны Лю Ма незнакомца настойками, собирала гной, стирала кровь. И была готова раны зализать, но боялась заразиться. С тоской ждала, как глаза откроет лис, захаркает, когда открытые красные куски срастутся и превратятся в еле заметные шрамы. Ждала прихода лекарок. Текли слёзы горячие на раны, разжигали боль чужаку, выжигая при этом хворь. Дёргал мордой, хмурился, усы электризовались.
– Бедный, бедный, – молвила лисица, страдала Лю Ма и в мучении уснула беспокойным сном.
Много дней ждала лицунэ, когда зашевелится спасённый после посещения беспокойных лекарок со сложенными крыльями, как у стрекоз, как напьётся он разных зелий, но тот всё не просыпался.
– Что мне делать? – обратилась она к лекарке старой.
– Есть хранительница Востока далеко отсюда чаща опасная со злыми каменными големами, защищающие край голубого нектара. С ним можно любое целебное заклинание сотворить, душу в мёртвого вернуть, да и другие таинства свершить. Но это опасный путь, Лю Ма, одному крайне сложно пройти…
– Но я должна! Я должна спасти его.
– Ах, моя хранительница, – качала небольшой головкой лекарка, хваталась за тоненькие волосики, похожие на золотые нитки. – Замылило ваше нутро встреча с этим несчастным лисом. И на смерть вы не сможете его отправить.
– Не могу, – молвила лиса, смотрела на истинного и опускала мордочку. – Не знаю, почему, но я должна это сделать. Присмотри за лисом, милая лекарка. Я скоро вернусь, – и обернулась в ястреба лиса, вылетела из своего жилища и улетела.