О, Хьюго уже не раз видел этого инспектора, громилу в зелёной униформе. Если он сейчас явится, ему, Хьюго, точно несдобровать. Мальчик снова попытался вырваться, да что толку! Придётся вывернуть и другой карман. Дрожащей рукой Хьюго выложил на прилавок помятый маленький блокнот. Старик выпустил руку мальчика и стал листать блокнот. А без блокнота Хьюго и убежать-то не мог.
Старик листал блокнот и становился всё мрачнее. А когда увидел один рисунок, то задрожал как осиновый лист.
– Отдайте, это не ваше! – потребовал Хьюго.
– Опять призраки… – пробормотал лавочник и посмотрел на мальчика. – Я знал, что когда-нибудь они вернутся. – Старик был скорее грустным, чем сердитым. – Ты кто? – сказал он. – И откуда у тебя эти чертежи и рисунки?
Хьюго молчал.
– Это твоё? – снова спросил старик.
Хьюго насупился и дерзко сплюнул на пол.
– А, так это не твой блокнот. Ты его украл, – догадался старик.
– Ничего я не крал, – зло буркнул мальчик.
Лавочник устало махнул рукой и проворчал:
– Ладно, ступай. И больше не смей тут появляться.
Хьюго попятился к выходу и нечаянно наступил на синюю мышку.
Хрясь.
Лавочник сокрушённо покачал головой, собрал раздавленные детальки и положил их на прилавок.
– Без блокнота я не уйду… – сказал с вызовом Хьюго.
– Блокнот я оставлю себе, – возразил старик. – Как компенсацию за причинённый ущерб. И вообще… лучше его сжечь. – Лавочник схватил с прилавка изъятый у Хьюго спичечный коробок и потряс им перед самым носом у мальчика.
– Пожалуйста, не делайте этого, – взмолился Хьюго.
– Скажешь правду – отдам.
Старик молча сгрёб в носовой платок отнятые у Хьюго безделушки и завязал их в узелок.
Хьюго молчал.
Лавочник в сердцах стукнул кулаком по прилавку, и маленькие заводные игрушки испуганно подпрыгнули.
– Прочь отсюда, мелкий воришка!
– Сами вы вор! – огрызнулся Хьюго и помчался прочь.
Лавочник прокричал что-то вослед, но Хьюго слышал лишь топот собственных ног.
И все вокзальные часы
Заверув за угол, Хьюго снова попал сквозь вентиляционную решётку в рабочее помещение. Он выпрямился и постоял, чтобы перевести дух. От старых каменных стен веяло могильной сыростью. Тусклый свет ламп освещал коридор, который, разветвляясь, напоминал самый настоящий лабиринт.
Вот он и дома.
Здесь, под самой крышей вокзала, располагались давно заброшенные каморки для рабочего персонала. В одной из них Хьюго и жил. Сквозь закопчённый стеклянный люк солнечный свет сюда едва проникал, даже днём в каморке было сумрачно. И всё же это была какая никакая, а крыша над головой. В своё время мальчика привёл сюда его дядюшка, хранитель вокзальных часов. Впрочем, дядюшка вскоре исчез – но об этом мы расскажем позже.
В наследство от дядюшки Хьюго досталась старая шаткая кровать (под ней мальчик держал свои рисунки), огромный сундук, взгромождённый посреди комнаты (на нём Хьюго раскладывал карточные пасьянсы), и круглый столик в углу, где хранились дядюшкины зарплатные чеки (без его подписи это были просто никчёмные бумажки). Но главное – Хьюго сам смастерил полки, на которых стройными рядами стояли стеклянные банки с детальками от разобранных механических игрушек. Вот и представьте, какой ущерб успел нанести наш герой лавочнику.
Хьюго было двенадцать лет, и у него не было ни папы ни мамы. Денег у него тоже не было, хотя работал он, как самый настоящий взрослый: вставал ни свет ни заря и вечно недосыпал.
Зевнув, Хьюго взял деревянное ведро с инструментами, сунул в карман спичечный коробок и свечи и поплёлся на работу.
После исчезновения дядюшки хранителем часов стал Хьюго. Каждый день он осматривал все вокзальные часы – от огромных курантов на башне до стандартных фасадных часов. Самые сложные были куранты – с огромными круглыми окнами-циферблатами,которые смотрели на север и на юг. С них Хьюго и начинал обход.
Чтобы забраться на башню, он преодолевал по каменной лестнице много ступенек вверх, а потом вскарабкивался по металлическому трапу к люку, ведущему в инженерную комнату.
Механизм в инженерной комнате был столь огромен, что всякий раз Хьюго опасался, как бы эта махина не зажевала ему руку. Куранты приводились в движение двумя гирями, которые ползли по шахте вверх-вниз. Тяжёлая заводная рукоять была едва под силу взрослому, но Хьюго справлялся и с этим: он медленно крутил её, и гири с натужным скрипом ползли вверх.