Дэн продолжал рассуждать, а я вспоминала тех, кто успел меня наобижать и у меня заметно испортилось настроение. Меня злила даже прилипшая к спине майка. Хотя, раньше я бы вспомнила долгую мерзкую зиму и вовсю насладилась жарой.
На «нашем» перекрестке мы снова стреляли по бочке. Дэн – из рогатки, я из пневматического пистолета. Мне не жалко патронов. Дома я стреляю по коробке с кустком брезента внутри, а потом достаю из нее немного плющенные пульки и использую их по второму разу. Иногда и по третьему. Те, которыми я стреляю сейчас, были отстреляны по четыре раза.
– А Панк, он где работает? – вдруг спросил Дэн.
– Нигде. Он бабушку доедает.
От моего ответа Дэн вытаращил глаза и стал как лемур.
– Как это?
– Ну, так Вова сказал. У Панка было две бабушки и обе померли. В квартире одной он теперь живет, а второй питается. Ей богу, так и сказал.
Мы с Дэном молча обдумываем Вовины слова. Дэну ни Вова, ни Панк не нравятся, но Панка он совсем на дух не переносит. Мне кажется, он его боится. Панк слишком непредсказуемый тип.
– Я тоже ем бабушку, – Дэн онемел от моего признания, – В некотором смысле. Она нам квартиру оставила. А потом родители оставили меня в ней. А Панк, наверное, сдает лишнюю бабушку в аренду, тьфу, квартиру, и на эти деньги живет. В общем – мы все внуки и наследники умерших предков.
– Смотри. Пока мы стреляли – луна вон уже куда перебралась, – не желая продолжать тему покойниц, сказал Дэн.
Еще бы. Я точно знаю, что ему в плане наследования ничего не светит, пока живы родители. У Дэна отец – редкостный деляга. У него вся семья в кулаке. Финансовом. Я вообще в их семейных отношениях мало понимаю – все что-то кроят и делят, а в результате всем рулит отец. Иногда мне кажется, что он правильно поступает. Иначе бы они с голоду вымерли, жуть какие непрактичные.
Отъехав буквально сто метров от перекрестка, я первая заметила дым. И встревожилась. Дэн плохо видит вдали и ехидно намекнул, что я ошиблась.
– Да нет же. Сейчас немного проедем и ты сам увидишь!
В ярком лунном свете мир выглядел черно-белым и отчетливым как декорация к фильму ужасов.
– И, правда. Дым, – понюхав воздух, согласился Дэн.
– Надо пожарных вызвать.
Сама предложила и сразу задумалась почем нынче ложный вызов огнеборцев. Вроде бы тыщи полторы?
Дымная завеса плотной пеленой накрывала край поля у самого леса и мне было непонятно, где находился огонь.
– Блин, а я ведь даже не знаю, по какому номеру нужно звонить. Ноль один? Или ноль ноль один? Или сто двенадцать? Или сто двенадцать только без симки покатит? Вроде бы он в любой трубке сам по себе уже есть?
– Ты снова несешь чушь. Но в одном ты права – мы оба беспечные идиоты. Нужных номеров у нас в памяти нет.
Сплошное расстройство – трубка есть, а как позвать на помощь – непонятно. А еще – если я позвоню по сто двенадцать, то меня спросят адрес, которого я не знаю. Глупо отвечать – дорога в поле около леса. Если это не лесной пожар – полутора тысяч тоже жалко. Ну – и орать на меня будут, это как пить дать, а я знаю, как мне будет от этого плохо.
– Давай, проедем немного по полю? – предложил Дэн, заметив, что я уже достала мобильник.
Он тоже обеспокоен, а меня распирало от желания срочно позвонить и спасти несколько деревьев и птиц, которые на них обитают. Такой азарт возник – не остановить. Но я послушно свернула на боковую почти не проезжую дорогу. Которая когда-то состояла из грязи, изъезженной тяжелыми грузовиками. А потом грязь засохла и окаменела, а колея осталась. И я почти сразу в нее въехала колесом, рухнув прямо с великом.
У самой головы – канава, в которую предприимчивые продавцы овощей, скидывают залежалый товар. Вонь жуткая, а встать самостоятельно я не могу, придавленная велосипедом. Мне смешно. Но громко смеяться не хотелось.
– Ты что тут разлеглась, как говно на именинах? Хихикает еще, – ворчал Дэн, помогая мне подняться.
– Я дальше пешком пойду. Нафиг мне этот ночной экстрим. А почему говно на именинах? Хорошо хоть пистолет в рюкзаке у Дэна лежал, иначе бы я его точно посеяла.
– Смотри, сколько елок в канаву накидали, – мрачно заметил Дэн.
– Это не елки, это сосны, – иссохшие символы нового года выглядели плачевно.
– А тут розы и гвоздики, и еще хризантемы какие-то. Дивная помойка, – его заявление меня позабавило.
Обсуждая как правильно вызывать пожарных, мы продвигались дальше. Как вдруг нас осветило пламя костра. Оказывается, он горел за густыми кустами, а мы как последние дураки выскочили прямиком на него.