Они помолчали.
— Заходите к нам, — пригласил старичок. — Вишнями своими угостим, молочка парного попьете… Мы со старухой козье молоко пьем. Полезно для здоровья.
— У вас тоже коза? — удивилась Милада. — А у меня Белка. Очень умная, между прочим.
— Все они умные, чертовки, — задумчиво сказал старичок.
— Может быть, вы хотите познакомиться с библиотекой? — спросила Таиса Борисовна.
Она вышла из-за столика и стояла сейчас рядом с Миладой, явно сгорая от желания показать все свое хозяйство.
Милада посмотрела на круглые щеки библиотекаря, на детские простодушные глаза под стеклами очков.
— Вы, наверное, недавно кончили школу? — спросила она.
— Как вам сказать…
Таиса Борисовна вдруг снова засмущалась. Она сняла очки, протерла их, опять надела.
— Я окончила университет, — сказала Таиса Борисовна шепотом и залилась румянцем. — Только я говорю вам это по секрету.
— По секрету?
— Ну да. Я такая маленькая, что мне никто не дает больше восемнадцати лет. Мне просто повезло в этом смысле. А я окончила филологический в Ленинграде. Приехала сюда и попросилась на работу. Показала только школьный аттестат, и все. — Таиса Борисовна вздохнула. — Понимаете, мне хотелось попасть в Донбасс, поработать сначала в шахте, узнать по-настоящему жизнь — не из книг, не из газет… А оказалось, что на работу под землей девушек вообще не берут! Ну, мне и говорят: «Ты все-таки десять классов кончила, иди в библиотеку, помощницей к Марии Степановне. Только старайся». Я и стараюсь. Но вы никому не говорите об этом, пожалуйста!
Из-за полки с книгами по-прежнему доносились сердитый шепот и глухая возня.
— Хотите, я подарю вам платочки с видами Праги? — крикнула туда Милада. — И почтовые марки…
Шуршание сразу прекратилось, и ребята, красные и растрепанные, вышли из-за полки и чинно остановились возле Милады.
— Вечером у нас будет лекция: «Как слушать музыку», — сказала Таиса Борисовна. — А потом симфонический концерт. Надо, чтобы вы пришли. Обязательно приходите!
Пообещав вечером зайти, Милада вышла из Дворца культуры. Зина и Петя отправились вместе с ней.
После прохладной полутьмы Дворца культуры солнце слепило глаза. Дворничиха в белом платочке на голове поливала тротуар; за нею шурша полз толстый шланг, похожий на удава. Над тротуаром взметнулся блистающий водяной занавес, и тотчас же асфальт из серого стал масляно-черным и на нем затрепетали подвижные нежные тени листвы.
Зина и Петя вели гостью по городу. Они подошли к универмагу. Раскрасневшиеся счастливые молодожены грузили в машину дубовый шифоньер с зеркалом.
— Ты его споднизу бери! — кричал молодой муж, держа тяжелый шифоньер на весу и подавая его в кузов водителю. В зеркале боком, словно падая, отражались деревья, автобусы, прохожие, и вдруг взорвался ослепительный солнечный зайчик.
— Федя, осторожно! — хозяйственно говорила молодая, суетясь возле машины. — Федя, не тащи его, как бревно, Федя…
Возле тележки с газированной водой Петька остановился, засунул руку за пазуху и отодрал от потного живота несколько блестящих монет.
— Три стакана! — сказал он, с царской щедростью бросая монеты на мокрый цинк. И добавил, уничтожающе посмотрев на Зину: — С сиропом…
Милада пила из запотевшего стакана ледяную воду с пузырьками, потом повела детей к мороженщице, и все они долго и истово ели из бумажных стаканчиков твердый, как застывшее масло, клубничный пломбир. Потом они дошли до перекрестка, где возвышалось здание кино. Петя и Зинаида жадно впились глазами в афишу, и Милада решила посмотреть вместе с ними фильм.
В этот час в зале были одни ребята и пенсионеры. Милада купила последние три билета; они оказались в первом ряду. Свет погас, и тотчас же сзади нее жалобный голос сказал:
— Тетя, сядьте на пол! Мне ничего не видно…
Она разглядела в темноте крошечную девочку в белой панамке.
— Иди ко мне на колени! — сказала Милада шепотом. — Скорей иди…
Девочка выбралась, переступая через чужие ноги, и доверчиво влезла на ее колени. Показывали фильм «Пират» — историю храброй и верной собаки. Зина и Петька наперебой объясняли Миладе все, что будет на экране: оказалось, что они смотрят фильм четвертый раз. Оттого, что она сидела в первом ряду, изображение мелькало, дробилось, свет резал глаза. В зале было душно, девочка от нетерпения ерзала на ее коленях и все время спрашивала: «Тетя, а что будет дальше? Тетя, он его пымает, да?» Огромный пес лаял с экрана, мчались пограничники. Милада прижимала к себе горячее, тяжелое детское тельце и больше ничего не чувствовала.