Мрачное пустое пространство. Зеркальный пол под ногами, ничего не отражающий, но испускающий свет, словно источник заключен где-то глубоко внутри. Так сознание Эстера справлялось с шоком. Отторжение. Убежище. Тишина.
Я сделала пару шагов по прозрачному полу. Эстер придал моей сущности форму моего обычного тела. Как и себе. Сам брат лежал чуть поодаль, сжавшись в комочек.
Остановившись рядом, я присела у его тела. Отличное воображение. Чудесная концентрация. Если бы не гул в ушах и пространство, уходящее в никуда, ни за что не догадаться, что сейчас мы всего лишь часть мысленных потоков друг друга.
– Тебя схватили, – всхлипнул Эстер. – А я ничего не сделал.
– Глупое создание. – Я протянула руку, но пальцы прошли сквозь лоб брата. Эстер нахмурился, и моя рука приобрела чувствительность, а его лоб твердость. Хозяин сознания – творец и владыка. Здесь его собственная волшебная страна, где может сбыться любая мечта. – Нашелся силач. Тебя бы раздавили как букашку.
– Но… тебя увозят!
– Справлюсь. Всегда справлялась.
– Не уходи. Останься со мной. Я не могу без тебя!
– Эй, глупое создание. Не распускай нюни. Забыл? Ты всю жизнь был без меня. Я все время проводила с отцом. А с тобой мы вообще недавно только начали ладить.
– Неправда!
Его горячность меня удивила. Я любила и ценила брата, но мы никогда не были очень уж близки. Его отзывчивость, смышленость, кротость, мягкие черты лица, грациозность движений, добрая улыбка будили во мне нежность. Однако я держалась на расстоянии, потому что не умела показывать свою привязанность. Словно лютый преследователь, прячущийся по углам, я жадно следила за этим хрупким созданием, испытывая странноватое чувство, похожее на зависть. Зависть к ласковому отношению к нянечке, приветливому к слугам, уважительному к животным. Теплое золотистое солнышко согревало всех, кроме сестры. Меня не было рядом. Постоянно порознь, следуя воле отца. Я могла лишь издалека нежно любить это сияющее Солнышко. И была просто уверена, что эта любовь односторонняя. Но тогда почему?..
– Не уходи. – Эстер, беспрестанно всхлипывая, хватался за мои руки. – На самом деле ты ведь всегда была рядом. Ты следовала наказам отца, проводила много времени в селении, занималась своими эликсирами, но я знал, что, как бы далеко ты ни уходила, ты обязательно вернешься домой. Ко мне. А сейчас… Тебя увозят!
– Тихо, тихо. – Я не позволила ему себя обнять даже тут, в его мыслях, боясь, что сама расплачусь и потеряю ясность мышления. – И хорошо, что увозят. Пока они не осознали, что произошла подмена, нужно увеличить расстояние между ними и тобой. А ты должен где-нибудь укрыться. Слышишь меня?
– Не хочу. – Эстер предпринял еще одну попытку обнять меня, но я уперлась ладонями ему в грудь. – Мне все равно. Пусть заберут меня!
– А мне не все равно! – повысила я голос. Эстер затих. – О, Первосоздатели, за кого ты меня принимаешь? Считаешь, я, великая Эксель Сильва, не сумею выбраться из этой переделки?! Думаешь, пропаду?! Да и моргнуть не успеешь, как я вернусь! И тогда возьму и отшлепаю тебя, глупый мальчишка, за твое недоверие!
Как же я лукавила. Как же сложно было воплощать в своей сущности бодрость в чужом сознании. Но я должна была хоть как-то успокоить брата.
– Эстер! Эй, Эстер!
Знакомый голос.
– Мне нужен полный контроль над твоим телом, – не терпящим возражения тоном сообщила я брату.
– Ты можешь делать с моим телом все, что тебе захочется. – Эстер, стоя на коленях, все-таки обнял меня, уткнувшись лицом в живот.
– Только не говори столь двусмысленные вещи посторонним. – На секунду ко мне даже вернулась веселость, и я легонько стукнула кулачком по макушке брата. Надо же, я все еще ощущала каждое прикосновение, будто оно было реальным. Эстер идеально контролировал собственное сознание.
Пространство вокруг нас изменилось, обратившись бесцветной и бесформенной пустотой. Брат полностью ослабил контроль, предоставляя мне управлять собой.
Интересно, смогу ли я когда-нибудь управлять чужими телами без согласия хозяев? Но тогда это будет насильственным захватом? И… злоупотреблением?
Я поморгала, фокусируя взгляд чужих глаз. Получилось не сразу, потому что кто-то, вцепившись в плечи, очень сильно тряс тело Эстера.