– Естественно. Полагаю, ты сообщишь мне, если мой волосяной покров на голове внезапно начнет редеть.
– Уж предупрежу. А что Роберт?
– Отец? Очень рад, что я не убилась.
– Много тебе спускает. – Дакот покачал головой.
– Как и многого требует. Это называется «компромисс».
– От Эстера тоже?
Глубоко внутри вспыхнуло пламя раздражения. Дакот прекрасно знал, какие взаимоотношения были у Эстера с отцом, но будто нарочно напоминал об этом при любом удобном случае.
– Эстер для отца – невидимка, – процедила я сквозь зубы.
– А для тебя?
– Ты знаешь ответ. Не вижу необходимости повторять. – Я устремилась вперед, испугавшись, что за разговором мы пропустили важный момент – конечный замысел всей прогулки.
– Хорошо. Я должен знать, преследуешь ли ты те же цели, что и раньше. – Дакот поспешил следом, легко подстраиваясь под мой быстрый шаг. – Копишь деньги?
– Да. Цель все та же. Если Руара и Сантьяго позволят мне открыть фармацевтический отдел в их лавке, процесс пойдет быстрее. – Я прищурилась, вспоминая правильный путь. Мы как раз добрались до края луга и стояли перед густой рощей. – Клиентура увеличится, мои лекарственные средства и смеси будут покупать, а мой собственный бюджет пополнится.
– Если прежде ты кого-нибудь не траванешь, – огорошил меня пессимистично настроенный Дакот. – Только не говори, что уже мнишь себя мастером по изготовлению смесей.
– Мои рецепты эссенций и эликсиров действительно помогают людям! – Я приподняла ближайшую ветку и скользнула в гущу зелени, выискивая тропку. – И чтоб ты знал, для успеха необходимы эксперименты. Чем я частенько и занимаюсь.
– Безусловно. А затем у тебя голубеют волосы, а заезжие рубежные торговцы шепотом интересуются, не ведьма ли та худощавая дева, что, словно буря, пронеслась по лавке с ковшиком дымящейся кислоты.
– Меня посчитали «ведьмой»? – Я запнулась о корягу и удержалась на ногах лишь с помощью Дакота, мертвой хваткой вцепившегося в подол платья. – Я же просто хочу стать фармацевтом и помогать людям. Какая из меня ведьма?!
Дакот, судя по всему, услышал в моих интонациях панику, потому что в следующий миг уже сидел передо мной на корточках (и когда только я успела сползти на землю?) и сжимал мое лицо источающими жар ладонями.
– Не волнуйся, Эксель. – Светло-голубые глаза юноши блестели, словно омытые морскими водами камни. – В их словах не было ничего, кроме шутки. Они шутили, Эксель. Слышишь? Шутили.
– Значит, они не приведут за собой Святую Инквизицию? – робко спросила я, накрывая ладони Дакота своими. – Ты уверен? Из какой они были гильдии? И из нашего ли Королевства?
– Какая разница? – Юноша нахмурил брови и издал звук, похожий на тихий рев недовольного медвежонка. – Ты не ведьма, и никто из багровых ряс Святой Инквизиции не явится за тобой.
Уверенность его взгляда успокоила меня. Я ведь не виновна, а невиновные не должны бояться за свою жизнь.
– Мой вид пугает, а, Дакот?
Вопрос ошарашил его. Привычная краснота завладела переносицей, и я уж было совсем решила оставить друга в покое, безмолвно переведя вопрос в статус риторического, как он внезапно мне ответил.
Тихо, будто мы были не одни в лесу, глотая звуки и запинаясь на каждом слоге, Дакот пробормотал:
– Ты не… не пугаешь, Эксель. Ты… как то деревце… на озере. Тонкая… и ломкая. И синие глаза… они такие… синие. И кожа… как у статуэток на полке в лавке Руары. Фарфо… фарфоровая. И даже твои короткие волосы… как будто лазурь в паутине… Очень красиво. Я хочу сказать… что ты… ты…
Мне показалось, что от Дакота вот-вот пойдет пар – столь быстро он переводил взгляд от предмета к предмету, минуя меня, и столь сильно алела его многострадальная переносица.
– Дакот…
– А твоя страсть к кружеву! – выкрикнул он, наконец, на выдохе.
И тишина. Я точно не знала, было ли сказанное комплиментом, но на всякий случай сохраняла серьезное выражение на лице. Однако на последнем восклицании выдержка мне изменила, и я прыснула.
– Кружево – это важно, мальчик. Правда, важно, – хихикнула я и, под шумок пользуясь близостью юноши, вскинула левую руку, добираясь до его шевелюры, чтобы в мгновение ока создать там последствия миниатюрного урагана.