Провал! Беседка с Квином и его пассией располагалась слишком далеко, чтобы я могла услышать хоть слово. Квин сидел ко мне спиной, а вот лицо девушки я видела вполне отчетливо. Но этого было мало для оценки воздействия «Шато».
— Дакот, — позвала я шепотом и поежилась, узрев его мрачный взгляд. — Ничего не слышно. Поэтому я воспользуюсь Вторжением.
— Постой, Эксель. — Спина под моими ногами затряслась. — Не смей!
Но я уже все для себя решила. Поймав в фокус глаза девушки, я прищурилась, мысленно выплескивая собственное сознание наружу. Доля секунды кромешной тьмы, мелькнувшие карие глаза, надвигавшиеся на меня с немыслимой быстротой, а затем моя сущность зависла в атмосфере чужого сознания.
Мгновенно сориентировавшись, я уменьшила свое присутствие до минимальных пределов, метафизически прячась в роще чужих мысленных владений.
Да, «Вторжение» — мое маленькое эгоистичное умение, дарованное высшими силами. Хотя я предпочитала думать, что это своеобразная компенсация за мою жизнь. В детстве я упала со скалы и ударилась головой, однако смерть не поспешила забрать меня на ту сторону. Похоже, в том возрасте я представляла из себя не слишком уж интересную душу, чтобы марать об меня когтистые лапы. Но спустя время во мне проявилась способность проникать в чужое сознание, и чем слабее был разум, тем легче было занимать малюсенькую частичку чужой территории. Это как посетить театральную постановку, где образы намного ярче и сумасброднее.
Но меня ни в коем случае нельзя приравнивать к ведьме. Я не злоупотребляю «Вторжением». А об умении знают только Эстер и Дакот. Даже мой отец пребывает в неведении о том, что его чудесная наследница способна вторгаться в разумы живых существ.
Как бы ни был человек уродлив душой или телом, его сознание всегда было прекрасно. Красочный бескрайний мир из вспышек эмоций, полупрозрачных цепочек мыслей и рваных остатков полузабытых сновидений. Один огромный радужный сон.
И вот теперь я находилась в сознании девушки, чья беспечная игра заставляла страдать славного юношу. Нэнни — так звали хозяйку сознания, — не могла обнаружить мое присутствие. Для нее я была мимолетной вспышкой, затерявшейся среди тысячи родных для ее сознания мерцаний. Мое вторжение всегда было деликатным. Я — аккуратный гость, сам убирающий за собой весь мусор.
Доля секунды и я уже видела глазами Нэнни, слышала то, что воспринимали ее уши, и чувствовала каждым миллиметром ее кожи. И прямо сейчас она пребывала в жутчайшем замешательстве. Цепочки белесых мыслей не текли плавным потоком, а прыгали и дергались, будто вода на порогах на горной реке. Хозяйка сознания сама не знала, о чем стоит думать и в каком направлении вообще размышлять.
Однако от волнения Нэнни отвлек посторонний шум. Чей-то приглушенный вскрик и тихое, но продолжаемое шуршание.
— Что это? — Девушка с беспокойством посмотрела на Квина. — Ты слышал что-нибудь?
— Вроде бы. — Квин оглянулся на живую изгородь. В лучах солнца, проникающих сквозь вьющуюся зелень, опутавшую стены Заброшенной Беседки, сверкнули капельки пота, обильно выступившие на его лбу. — Думаю, нам обоим показалось.
К сожалению, не показалось. Уж я-то точно знала, что это было за шуршание. Мое тело за изгородью, вмиг лишившееся сознания, утратило равновесие и рухнуло вниз. Надеюсь, что Дакот успел его поймать, и я не свернула себе шею. Хотя раз моя сущность все еще преспокойно гостит в сознании Нэнни, значит, тело в порядке. Ох и задаст мне Дакот, когда я вернусь обратно.
— Да, наверняка показалось. — Квин повернулся к Нэнни (и ко мне) и вновь оробел. Просто вытаращил глаза и плотно сжал губы, дрожа всем телом.
Ну же, парень, не трусь!
Наши с Нэнни глаза начали быстро-быстро моргать. Хлопает ресничками? Дешевый фокус! Но, судя по виду Квина, тот весьма серьезно воспринял очередную атаку флиртом. Очень жаль, но пунцовел славный малый не так красиво, как это делал Дакот.
«Такая свеколка…»
Мысль, пропитанная нестерпимой нежностью, и уж точно не моя. Нэнни?
Бледный худощавый юноша с лицом, покрытым рубцами, оставшимися от детских прыщей, очками в толстой оправе, превращающими его в вечно изумленную стрекозу, и выгоревшими на солнце длинными прядями… Что ты испытываешь к нему, Нэнни?
— Тебе… — Квин, скрестив пальцы, робко посмотрел на нас. В сознании Нэнни вспыхнул образ щенка, выпрашивающего ласку. — Тебе понравились духи?
Духи? Отличная идея, Квин!