— Не могу сказать. К похоронам его тело готовил могильщик нашей церкви. Я была просто не в состоянии.
— Простите. Я понимаю, разумеется. Но этот могильщик, не говорил ли он вам о чем-нибудь необычном?
— Нет, но я и сама не спрашивала. Причина смерти отца была очевидна — его закололи кинжалом.
— В грудь?
— Да.
— Это правда, что он был убит неподалеку от Флит-лейн?
— Да. В тот вечер он пошел к больному, это был благотворительный визит. Вероятно, он возвращался домой, когда на него напали. Его тело на следующее утро нашел ночной сторож, и он же вместе с констеблем доставил его домой. Они сказали, что отец был ограблен, но даже после долгих розысков свидетелей преступления мы так и не нашли. И узнать чего-либо еще не смогли.
— Ваш отец когда-нибудь рассказывал, почему он покинул двор?
— Нет, совершенно точно. Лично мне кажется, что он поссорился с лордом Арлингтоном.
— По милости которого вы все еще на свободе.
Она пристально смотрит ему в глаза.
— А вы откуда знаете?
— Сэр Грэнвилл, может быть, и самый отвратительный врач в мире, но у него сверхъестественное чутье ко всяким придворным сплетням. А все, что он видит или слышит, — Стратерн не может удержаться от смущенной улыбки, — он не способен удержать при себе и спешит поделиться с другими. Но, откровенно говоря, об этом и так не трудно было догадаться. Вы ведь единственная женщина, которая открыто занимается врачебной практикой.
— Ужас что такое, как считают некоторые.
— Себя я к таковым не отношу.
Он наклоняется к ней ближе.
— Миссис Девлин, я не верю, что убийство вашего отца произошло случайно. За всем этим стоит какая-то тайна, и мы пока о ней ничего не знаем. Не исключено, что тут как-то замешан и лорд Арлингтон.
— Как так?
— Со всеми убитыми он тоже был хорошо знаком.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Он тоже был в то время в Париже.
Он перевел дыхание.
— Миссис Девлин, мы с вами должны что-то предпринять, кому-то рассказать…
Тут Эдвард понимает, что сказал что-то не то: лицо Анны бледнеет и она отшатывается.
— Вы хотите, чтобы я всюду стала говорить, что лорд Арлингтон приложил руку к убийству моего отца? Да я и рта не успею раскрыть, как окажусь за решеткой.
— Я не прошу вас упоминать его имя. Конечно, я не знаю, какое он имеет к этому отношение, но я бы попросил вас поддержать меня и разоблачить все, что мы знаем.
— А что, собственно, мы знаем? Я, например, ничего не знаю и знать не очень-то хочу, да и вы, как мне кажется, тоже мало чего знаете. Все это, — она кивает туда, где за стенкой лежит тело бедняги Осборна, — может быть, всего лишь странное совпадение или дело рук какого-то сумасшедшего. У вас нет никаких доказательств того, что мой отец тут тоже как-то замешан. А кроме того, перед кем мы все это станем разоблачать?
Он заранее знает, что ответ его будет звучать глупо, невнятно и несерьезно, но, увы, другого у него просто нет.
— Перед королем.
— Не думаю, что это вам поможет.
— У вас так мало к нему доверия?
Она молчит, но молчание ее красноречивее всяких слов.
— Ну хорошо, — разочарованно говорит он, — Но вы ведь хотите узнать, кто убил вашего отца. Собрав все возможную информацию, вы получите…
— Мне есть что терять, — говорит она, — Уж не думаете ли вы, что мне очень нравится быть на побегушках у лорда Арлингтона и вместо того, чтобы лечить действительно нуждающихся в моей помощи, ухаживать за этой испорченной девицей. Да я сплю и вижу, что больше не нужна при дворе, что я снова могу жить так, как жила раньше. Пока я лечила пациентов, до которых никому нет дела, Корпорация врачей смотрела на меня сквозь пальцы. А сейчас они меня сразу заметили…
Стратерн морщится. Еще бы, тут не обошлось без его дядюшки.
— …и боюсь, мне запретят заниматься своим делом.
— Но ведь у вас, наверное, есть и другие занятия в жизни — муж, дети?
— Нет у меня ни мужа, ни детей. Осталась только мать.
Она внимательно смотрит ему в лицо.
— Но если бы у меня и была своя семья, я все равно стала бы заниматься медицинской практикой… Вот вы ведь занимаетесь? Для вас ведь все равно, есть у вас семья или нет ее? Вы меня понимаете?
Если бы такое ему сказала какая-нибудь другая дама, он посчитал бы ее самонадеянной и бесстыдной. Но в устах миссис Девлин это звучало вполне естественно.
— Да, кажется, понимаю.
— Хотите, я вам расскажу кое о чем, я этого никогда еще никому не рассказывала, только обещайте, что никому не передадите, хорошо?