Эдвард снова садится и, сокрушенно вздохнув, откидывается на спинку стула.
— Я был уверен, что там должно быть хоть что-нибудь о той ночи в Сент-Клод.
— Ничего, ни полслова. Ни о принцессе, ни о том времени, когда он ее пользовал.
— А вам не кажется это подозрительным?
— В данных обстоятельствах, да, кажется.
Он смотрит на свои руки, сплетает пальцы и задумчиво вертит двумя большими. Потом снова поднимает глаза: в них светится новая надежда.
— Ваш отец вел с кем-нибудь постоянную переписку?
— Да, со многими людьми.
Она вдруг понимает, куда он клонит.
— Но я не представляю, кто из них мог быть связан с теми событиями.
Входит Эстер с подносом, на котором лежит хлеб, сыр, нарезанное мясо и графин с красным вином. Она ставит его на стол между ними и перед тем, как поспешить обратно на кухню, делает обязательный книксен.
Эдвард провожает ее взглядом до двери.
— От Люси никаких известий?
Анна печально качает головой.
— Увы, ничего.
— Вы пытались еще раз отыскать ее?
— Мы расспросили всех, кто живет поблизости, но никакого толку. А что еще можно сделать, я ума не приложу. Люси — взрослая девушка, она может распоряжаться собой, как хочет. Она ничего не украла, взяла с собой только то, что принадлежало ей. У меня нет ни законных, ни моральных оснований, чтобы помешать ей делать то, что она считает нужным. Но нам без нее нелегко. Мать спрашивает о ней каждый день. И я так за нее тревожусь: Люси еще совсем молода и совсем не так опытна в жизни, как она сама думает.
Она грустно улыбается.
— Но вы пришли сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать мои жалобы.
— Почему же, я всегда готов их выслушивать.
Она смотрит в его чистые серые глаза и вспоминает тот день, когда они познакомились, когда в первый раз искренне заглянули в глаза друг другу. Сердце ее сильно бьется. Анну вдруг охватывает робость — она и не подозревала, что еще способна на такие чувства. Впрочем, общение с доктором Стратерном пробудило в ней много всего, что, казалось, давно уже похоронено в прошлом. Она отводит взгляд и протягивает руку к графину, чтобы разлить вино.
— Прошу вас, вам надо поесть, — говорит она, подвигая к нему тарелку с хлебом и мясом.
Судя по тому, как Эдвард набрасывается на эту простую еду, странно, что он еще не помер от голода.
— Вы, наверное, не ели весь день, — замечает она.
— Да, не до этого было. Я буду счастлив, если после всего, что произошло, хоть один из слуг останется в этом доме. Все это так странно. Всю свою жизнь я…
Он умолкает, похоже, решил, что лучше об этом вообще не думать. Сидит и качает головой, словно не знает, что ему теперь делать.
— Я никогда и не думал о том, чтобы иметь большой дом и столько челяди, о которой ведь тоже надо заботиться. Все это так неожиданно.
— А где вы теперь живете?
— У брата, у него дом в районе Лестер-сквер. Я так и думал там жить до тех пор, пока…
— Пока не женитесь, — заканчивает за него Анна.
Он опускает глаза и медленно вытирает губы.
— Мне нелегко говорить с вами об этом, — признается он. — Как-то… не по себе, все в голове путается.
Анна встает.
— Доктор Стратерн, мне кажется, вам немедленно надо отправиться домой. Вы устали, тем более такие события. Ваши нервы совсем расстроены. Отдохнете как следует, выспитесь, и наутро вам станет гораздо лучше, я не сомневаюсь.
Эдвард тоже вынужден встать, но к двери идти он, похоже, не собирается.
— Но я не хочу домой, — говорит он сердито, как и вначале, когда пришел. — Я хочу найти мерзавца, который убил моего дядю. Ваш отец должен был что-то видеть, должен был что-то знать — если бы это было не так, я уверен, он до сих пор был бы жив.
Он умолкает и, пытаясь успокоиться, делает несколько глубоких и размеренных вдохов.
— А разве вам не приходило в голову, — продолжает он, озабоченно сдвинув брови, — что вам тоже может грозить опасность?
— Да. А также и вам.
— Мы должны что-то делать. Приложить все усилия. Хотите, я помогу вам читать записки вашего отца?..
— Погодите, ведь только что вы спрашивали, не переписывался ли он с кем-нибудь, — улыбается Анна, — Я вспомнила, есть такой человек и к нему стоит обратиться.
ГЛАВА 40
Когда они подъезжают к дому доктора Сайденхема на Пэлл-Мэлл, уже давно пробило шесть и на улице совсем темно. Анна выходит из кареты в кромешную тьму ночи и вдыхает холодный воздух, настоянный запахом цветущей растительности и плодородной, влажной земли, все еще благоухающей после вчерашнего дождя. Этот район Лондона малонаселен; аристократические особняки, которые выросли здесь за последние годы, летом утопают в зелени садов, общественных парков, окружены широкими полями. По сравнению с соседними имениями резиденция доктора Сайденхема по размерам и внешнему виду довольно скромна. Этим она чем-то похожа на своего владельца, пуританина, который лишь по недоразумению живет среди роялистов. Дверным молотком, сделанным в виде кадуцея[37], Анна стучит в дверь, и скоро им открывает женщина в белом чепце с оборками.