Она вышла за дверь на маленькую общую кухню и вернулась с двумя чашками горячего чая. Эндрю уселся за обеденный стол, не выпуская из рук раскрытой тетрадки. Рассеянно прихлебывая чай, он с головой погрузился в чтение. Дочитав до конца, закрыл тетрадку и поднял голову.
— Надо во что бы то ни стало отыскать весь дневник, — объявил он.
— Согласна. Отведите меня в квартиру Дерека Гудмена, и я еще раз пороюсь.
— Пожалуй, не стоит, не советую. Дело в том, что вчера я позвонил Порции, рассказал ей про наши приключения, и она вызвала на допрос Эшли Темплтон и ее дружка Клайва. Что касается ночи, когда убили Дерека, их рассказ подтверждается, и у полиции нет оснований их подозревать. То есть подозреваемого у них до сих пор нет, и я бы не стал давать Скотленд-Ярду лишнего повода подозревать вас — представляете, что будет, если по всей квартире Дерека обнаружатся отпечатки ваших пальцев. Во всяком случае, мы с Ходди просмотрели там все достаточно хорошо. Думаю, дневника там нет, если только он не спрятал его куда-нибудь под пол, а это на Дерека не похоже, не его стиль. Надо все-таки искать в библиотеке Рена, проверить все еще раз, и не только в секции «R», но везде. Разве мистер Пилфорд не говорил вам, что Дерек имел обыкновение класть книги не на свое место? Не исключено, что он делал это нарочно. Он частенько не брал книги на дом, а просто ставил их туда, где никому и в голову не придет их искать, другими словами, припрятывал их для себя.
— Искать по всей библиотеке? Да на это уйдет не один день!
Эндрю приподнял брови.
— У вас есть идея лучше?
— Нет.
— Тогда встречаемся там через час. Я обещал Фионе Флэнниган, что принесу ей кое-какие книжки из квартиры Дерека. Я буду там в одиннадцать.
Свободный час Клер решила потратить в Нижней библиотеке, поискать что-нибудь о Ральфе Монтегю. Похоже, Анна в конце концов убедилась, что убийцей был он, но Эндрю говорил, что ни один специалист по этому периоду истории Англии словом не обмолвился, что Монтегю даже гипотетически способен на убийство. Шантажист? Да. Бабник, который пользуется женщинами, обманывая их и меняя как перчатки? Несомненно. Аморальный и бессовестный тип? Совершенно верно. Но серийный убийца? Если это правда, в ее руки плывет материал, на котором можно строить карьеру.
Клер вошла в здание библиотеки и свернула направо, где находился читальный зал; она так глубоко задумалась, что ничего не замечала вокруг, не заметила и Розамонды Мёрси, склонившейся над питьевым фонтанчиком. И, разумеется, налетела на нее, и та от неожиданности выронила пластиковую бутылочку с каким-то лекарством.
— Извините, — сказала Розамонда.
— Это вы извините меня, я виновата, — ответила Клер, поднимая бутылочку, подкатившуюся к ее ногам. Протянув ее, она не удержалась и прочитала надпись на этикетке: алпразолам, принимать по десять миллиграмм по мере необходимости.
— Простите, — пробормотала Розамонда еще раз и поспешно пошла прочь.
Клер уселась за компьютер и набрала на клавиатуре имя Монтегю. Через несколько секунд пришел ответ: материалов, посвященных жизнеописанию этого человека, в библиотеке Тринити-колледжа нет, как нет ни в университетской библиотеке, ни в библиотеке Сили[41]. Она попробовала поискать по теме, потом по ключевому слову. Единственным документом, связанным с именем Монтегю, оказался двадцатистраничный документ, опубликованный в 1679 году, где шла речь о разбирательстве по делу графа Дэнби, в результате которого государственный казначей чуть не угодил в Тауэр, а Монтегю от греха подальше сбежал обратно в Париж.
Но ведь Эндрю говорил, что Ральфу Монтегю посвящено несколько книг, среди которых, возможно, есть и его собственная. Она заглянула в монографию «Карл II и Амбарный заговор», записала ее библиотечный шифр и нашла еще две книги, посвященные общей истории этого периода. Потом набрала слово «тахиграфия», просто так, чтобы посмотреть, что из этого выйдет, — почему бы не написать статью о тайнописи и искусстве шифровки и еще одну, о женщине-враче из Лондона эпохи Реставрации и английском придворном, который оказался серийным убийцей? «Тахиграфия» результатов не дала, тогда она принялась набирать другие, родственные по смыслу слова и даже целые фразы, и после безуспешных попыток, отщелкав по клавишам слово «криптография», она вышла на богатую жилу: целых семнадцать ссылок. Одна книга показалась ей особенно заманчивой; это было аннотированное издание 1984 года книги Джона Уилкинса, приблизительно относящейся к 1694 году, под названием «Меркурий, или Тайный и скорый посланец: изложение о возможностях быстрой и секретной передачи своих мыслей далекому другу».