— Откуда вы знаете?
Она покраснела, вспомнив об этой встрече: его обаяние, которому она поддалась против воли, свое неожиданное, почти неприличное бегство…
— Тоби Кэмбл рассказал. А ему рассказала Радна Пэтл, а ей, в свою очередь, Лиз Беннет.
— Вы что, хотите сообщить мне, что каждый мой шаг сразу становится известен и все об этом судачат?
— Кембридж — городок маленький. Тут все про всех все знают и, натурально, судачат. Я сделал одно открытие, которое далось мне не сразу и с большим трудом: научный успех, помимо прочих важных элементов, зависит еще и от умения уживаться с самыми разными людьми, с которыми приходится работать долго, иногда не один десяток лет. А уж если говорить об историческом факультете, то народ у нас очень своеобразный: все сплошь отчаянные неврастеники, эгоисты и сумасшедшие.
— Неужели все такие плохие? — побледнела Клер.
— Я перечислил только положительные черты.
— Потрясающе.
Да-а, в непростую ситуацию она попала, очень даже непростую.
— Мне кажется, в отличие от вас не все так уж хорошо уживаются друг с другом. Доктор Гудмен, похоже, терпеть не может доктора Беннет, и наоборот.
— Ну, для них это нормально. Они чуть не каждую неделю дерутся и снова мирятся.
— Вы хотите сказать, у них роман?
— Нет, у них просто такая дружба.
Он допил остатки своего пива.
— Я тут посмотрел на вас, прикинул, что к чему и, кажется, понял, где собака зарыта. Так что смело задавайте любые вопросы, — он поднял на нее хитрые глаза, — про что угодно и про кого угодно.
— Понятно. Значит, с самого начала вы ждали от меня совсем других вопросов, не о том, где у вас тут находится прачечная, я правильно уловила?
— Правильно.
Клер не хотелось начинать с вопроса, который беспокоил ее больше всего, поэтому она попробовала тонко зайти издалека.
— Когда в июне мы были в Италии, у доктора Кента был роман с некоей Габриэллой…
Она пошевелила пальцами, давая понять, что никак не припомнит фамилию.
— Вы, наверное, имеете в виду Габриэллу Монализу Ариану Гризери, сногсшибательную красавицу и натуральную итальянскую графиню, вдобавок телеведущую?
— Да-да, похоже, это она.
— И что же вы хотите знать?
— Да нет, я просто подумала… просто так, без всякой задней мысли, понимаете… Может быть, вам случайно известно, они все еще встречаются?
— Не знаю. Жаль вас разочаровывать. Обычно у меня тонкий нюх на все романтическое, но этим летом у самого случился удачный роман, и следить за тем, что там у других на этом фронте, не было времени. Но я слышал, что за последние два-три месяца Габриэлла несколько раз приезжала в Лондон для каких-то переговоров с руководством Би-би-си. Они хотят запустить у себя один проект, что-то вроде того, что она делала в Италии… кажется, ток-шоу на темы культуры со всякими знаменитостями. И Энди, думаю, знакомил ее с нужными людьми, ведь с тех пор как по его книге сняли мини-сериал, у него там полно знакомых.
Да-а, с грустью размышляла Клер, если Эндрю Кент помогает Габриэлле покорять Лондон, у них все серьезно. Что ж тут странного, что он ее избегает.
— Но сдается мне, у вас на уме есть еще кое-что.
— В общем-то, да… Я не совсем понимаю, что имела в виду доктор Беннет, — покачала Клер головой. — Сначала она была вроде мила со мной, а потом вдруг…
— Ляпнула что-то такое, что вас больно задело? — сочувственно кивнул головой Ходди. — Язычок у нее острый, это правда, мне тоже не раз доставалось. За словом в карман не лезет, но я на нее не обижаюсь. Ее одну из первых приняли учиться в Тринити, а раньше женщин вообще не принимали… дело было в семьдесят седьмом, когда в школах ввели смешанное обучение. Об этом не любят распространяться, сразу приходят на ум допотопные обычаи нашего колледжа. И преподавать в колледже она стала одной из первых женщин, и это тоже далось ей немалой кровью. Если говорить об уме и таланте, то большинству преподавателей-мужчин здесь до нее далеко, но по карьерной лестнице они все равно шагают быстрей. Она обожает проверять людей на вшивость. Для многих общение с Лиз — всегда испытание. Не испугаетесь — станет уважать.
— Она сказала, что Эндрю из кожи вон будет лезть ради меня. По ее словам выходит, что причина, по которой он пригласил меня сюда, не имеет отношения ни к моему диплому, ни к моей научной работе.
— Так вот что вас беспокоит.
Ходди наклонился к ней поближе, как бы желая сообщить кое-что по секрету.
— Тут вот какое дело. Были, конечно, всякие разговоры. Когда Энди добился того, чтобы вам предоставили все права и привилегии, которыми пользуются штатные преподаватели Тринити, хотя вы таковым не являетесь, он сам поставил себя под удар. Он потянул за некоторые ниточки…