— Отстаньте от меня, мерзавцы, черт бы вас всех побрал!
Анна и Монтегю следуют за королем и остальными, проходят через открытую дверь в помещение для упряжи, где по стенам висят уздечки и поводья, а в углу валяется куча старых седел. Посередине комнаты, в тусклом свете единственной свечки, укрепленной на покрытом ржавчиной железном канделябре, они видят стол, на котором четверо королевских гвардейцев пытаются удержать лежащего лицом вверх человека.
— Ради бога, держите его крепче! — кричит один из четверых, по всей видимости капитан.
Судя по рваному шерстяному плащу, тот, кто лежит на столе, не гвардеец, это человек низкого звания; он так силен, что четверо едва удерживают его.
— Я на карачках буду ползать, слышите, чертовы ублюдки, но не позволю всякому пьяному хирургу кромсать мои ноги! — орет он.
— Потерпи, приятель, найдем мы тебе подходящего врача, — отвечает капитан.
Ему лет двадцать пять, но, несмотря на молодость, он, похоже, не лишен здравого смысла. С раненым он говорит раздраженно, но вполне владеет собой в этой непростой ситуации.
— Мы уже послали…
Но тут лорд Арлингтон стучит тростью в каменный пол и откашливается.
— Его величество король! — провозглашает он.
Услышав эти слова, гвардейцы поднимают головы и вытягиваются по струнке. Раненый тоже мгновенно прекращает сопротивляться и замирает.
— Король? — изумленно переспрашивает он, будто грезя наяву.
Карл подходит к капитану и делает знак Анне. Капитан низко кланяется.
— Ваше величество, вы здесь, для нас это такая честь…
Король жестом заставляет его замолчать.
— Что тут у вас случилось?
— Это кучер, ваше величество, он не удержался на запятках и упал под колеса кареты. Тут никто не виноват, потому что остановиться не было никакой возможности. Я уж не говорю о том, что с самого утра этот человек был уже пьян, как самый настоящий лорд.
Глазами он указывает на раненого, неподвижно лежащего за спиной короля.
— Прошу прощения, лорд Арлингтон, — добавляет он.
Арлингтон поджимает губы, но ничего не отвечает.
Гвардейцы расступаются, король подходит к столу и склоняется над кучером.
— Как тебя зовут? — спрашивает он.
— Нэт Хенли, ваше величество.
По телу его пробегает судорога боли.
— Уверяю вас, ваше величество, — продолжает Хенли, дрожа и покрываясь потом, — со мной ничего страшного, пустяк. Я парень крепкий. Достаточно какой-нибудь шлюхе перекрестить меня — и я здоров, да простит мне ваше величество мою дерзость. Не надо никакого врача, ей-богу…
— Послушайте, мистер Хенли, я привел с собой врача, и он вас сейчас осмотрит.
Раненый сглатывает слюну, и дрожь его становится заметнее.
— Вы слишком добры, ваше величество.
Анна выступает вперед и видит перед собой красное, покрытое потом лицо Нэта Хенли. Кожа грубая, нос картошкой, да и вся физиономия весьма колоритна, такое впечатление, будто всю свою жизнь этот человек только тем и занимался, что пил и дрался. Крупный череп едва закрывают поредевшие волосы; Хенли уже в годах, но силен, как портовый грузчик. С него уже успели стащить обувь и штаны, оголив мускулистые бедра и кровавое месиво, в которое превратилась нижняя часть левой ноги. Хенли смотрит на Анну, а потом быстрым взглядом окидывает всю комнату.
— А где же врач?
— Да вот же он, перед вами, — отвечает король. — Вы что, не видите?
— Но это женщина!
— Вы правы, действительно, это женщина, мистер Хенли.
— Но… но как же это… разве это возможно?!
Взгляд его мечется по комнате, словно Нэту Хенли хочется немедленно куда-то бежать или хотя бы увидеть человека, который разуверил бы его в том, что это не шутка, не розыгрыш и не обман.
— Но это же грех, это против природы, вы слышите? — протестует он, — Я не дамся в руки женщины, клянусь Богом!
Он пытается сползти со стола, но четверо гвардейцев успевают схватить его, и снова, как и перед приходом короля, начинается борьба. Вдруг Хенли неожиданно бледнеет и прекращает сопротивление. Он часто дышит, потом закатывает глаза и опрокидывается на спину: у него глубокий обморок.
— Слава богу, наконец потерял сознание, — говорит один из гвардейцев.
Все четверо с облегчением вздыхают и отпускают его, но от стола не отходят на тот случай, если Хенли снова очнется.
Король оборачивается к Анне.
— Я и представить не мог, что одним только своим видом женщина-врач может произвести такой эффект, — говорит он, приподнимая бровь, — Неплохая работа.