– Ты, должно быть, новенькая, – сказала Грейс, и это прозвучало как звон колокольчика. – Как ты поживаешь?
– Очень приятно с вами познакомиться.
Юнис пожала руку, которую та протянула; хватка была мягкой, но уверенной.
Годфри покачал головой:
– Боже правый, женщина! Не так нынче здороваются с молодежью.
Он обхватил Юнис обеими руками и крепко-крепко стиснул ее, чуть ли не отрывая от пола, а затем решительно расцеловал в обе щеки. Она заметила на его подбородке несколько свежих порезов, оставшихся после бритья, и уловила аромат одеколона. Бомбер закатил глаза и ухмыльнулся.
– Пап, ну ни стыда ни совести! Тебе лишь бы девушек целовать.
Годфри подмигнул Юнис:
– В моем возрасте нужно хвататься за каждую возможность. Без обид.
Юнис, подмигнув ему в ответ, сказала:
– Я и не думала обижаться.
Грейс ласково поцеловала сына в щеку и села, явно намереваясь поговорить с ним и снисходительно отмахнувшись от предложения выпить чашечку чая или попробовать булочку с глазурью.
– Послушай, я пообещала, что спрошу у тебя, но мне не хотелось бы вмешиваться…
Бомбер вздохнул. Он уже знал, что она скажет дальше.
– Судя по всему, твоя сестра написала книгу и хочет, чтобы ты ее опубликовал. Я ее не читала – я такого вообще не могла предвидеть, – но она говорит, что ты преднамеренно ведешь себя как упрямый осел и отказываешься всерьез рассматривать такую возможность. Что ты можешь на это сказать?
Юнис сгорала от любопытства, и ее заинтриговал некий намек на улыбку, который проскользнул на губах Грейс.
Бомбер широким шагом подошел к окну и стал в позу ответчика, который готовится обратиться к суду.
– Утверждение первое, несомненно, правдиво. Порша написала нечто, ей нравится называть это книгой, и она действительно хочет, чтобы я это нечто напечатал. Утверждение второе – гнусная ложь, и я это категорически отрицаю.
Бомбер стукнул ладонью по столу, чтобы подчеркнуть свое негодование, после чего громко засмеялся и тяжело упал на стул.
– Послушай, мам, я это прочитал и могу тебе сказать, что оно просто отвратительно. Кроме того, это явно прежде написал кто-то другой, и у него это, несомненно, вышло лучше.
Годфри нахмурился и неодобрительно поцокал языком.
– Ты имеешь в виду, что она списала у кого-то?
– Ну, она называет это имитацией.
Годфри повернулся к жене и покачал головой:
– Ты уверена, что забрала того ребенка из роддома? Ума не приложу, в кого она такая.
Грейс предприняла безнадежную попытку вытащить дочь из затруднительного положения:
– Возможно, она просто не осознавала, что ее история похожа на чью-то. Может быть, это случайное совпадение.
Попытка не была засчитана.
– Видишь ли, мам, книга называется «Шофер леди Клаттер». Она о женщине по имени Бонни и о ее муже Гиффорде, которого парализовало, когда тот играл в регби. В итоге она заводит интрижку со своим шофером Меллоном – грубоватым, но тем не менее удивительно нежным северянином с дефектом речи, который разводит тропических рыбок.
Годфри в недоумении замотал головой.
– Уверен, что ее кто-то уронил головой вниз.
Грейс сделала вид, что не услышала этого комментария мужа, хотя возражать не стала. Она посмотрела на Бомбера.
– Ну, тогда мне все ясно. Это просто ужасно. На твоем месте я бы выкинула это произведение в мусорное ведро. Терпеть не могу лентяев, и если она не может даже придумать свою историю, то как она смеет на что-то рассчитывать?
Бомбер улыбнулся матери с признательностью и подмигнул ей:
– Лучший друг любого парня – его мама.
Грейс встала и снова вооружилась сумкой.
– Пошли, Годфри. Нам пора в Кларидж[12].
Она поцеловала Бомбера на прощанье; Годфри пожал ему руку.
– Мы всегда пьем там чай, когда приезжаем в Лондон, – объяснила она Юнис. – Там подают лучшие огуречные сэндвичи в мире.
Годфри приподнял шляпу, прощаясь с Юнис.
– И джин с лаймом там тоже неплох, – сказал он.
Глава 7
Ярко-красная капля блеснула на кончике пальца, а затем упала на подол нового бледно-желтого платья. Лора выругалась и слизнула кровь с пальца, досадуя на то, что не надела сегодня джинсы. Ей очень нравилось расставлять по дому свежие цветы, но за красоту роз нужно платить, и шип глубоко вонзился в палец. В кухне она оторвала от стеблей, которые уже подрезала, нижние листья и налила тепловатую воду в две большие вазы. Одна из них предназначалась для зимнего сада, другая – для вестибюля. Подрезая и расставляя цветы, она с беспокойством вспоминала разговор с Энтони, который состоялся этим утром. Он попросил ее «прийти и поболтать» с ним в зимнем саду до того, как она уйдет домой. Она взглянула на наручные часы. У нее было ощущение, что ее вызвали к начальству. Ну что за глупость! Энтони – ее друг. Но… Было какое-то «но», которое пробралось под кожу Лоры. За окном небо было голубым, но Лора ощущала запах шторма. Она взяла одну из ваз, собралась с духом и отправилась в вестибюль.
12
Пятизвездочный отель в Лондоне, где уже больше ста лет устраиваются традиционные пятичасовые чаепития.