— … Мы рвемся в неизвестность,
Судьбе своей наперекор,
За славу и медали,
Но и кресты едва ли
Будут стоять живым в укор…
Клык медленно потянул спусковой крючок, но Стрелок жестом остановил его.
— Дослушаем. — Губы его едва шевельнулись, но Клык понял и замер.
— Вот и все, вот и все,
Мчится в Зону вертолет,
Прощай, любимая, прощай,
Вот и все, вот и все,
Мы вернемся, всем назло,
Но только если будут дома ждать…
Пальцы Стрелка шевельнулись, Клык прижался глазом к прицелу и нажал на спуск.
Грохот СВД оборвал песню, певец опрокинулся навзничь. Клык услышал одиночный выстрел Стрелка и очередь Крота. Караул блокпоста умер, ничего не успев понять и предпринять.
— Вот и все, вот и все, — мурлыкал Стрелок, спускаясь с насыпи, — прощай, любимая, прощай…
Крот уже спустился и обшаривал убитых солдат. Клык поставил винтовку на предохранитель и медленно встал в полный рост. Закинув оружие за плечо, неторопливо стал спускаться вниз. Пока Крот обыскивал трупы, Стрелок перетряхивал вещмешки убитых бойцов.
— Сидорович будет ругаться за блок-пост, — Клык прикурил сигарету и, прищурясь, смотрел на Стрелка. — Опять здесь вояки будут шмон наводить, всю клиентуру ему разгонят.
Стрелок отбросил капюшон маскхалата и безмятежно глянул на Клыка.
— Меня это мало задевает. Придется ему это пережить. — Стрелок обернулся к Кроту. — Ты закончил?