Кершоу приехал на место происшествия сразу, как только получил сообщение о смерти Бентона. На его одутловатом мордастом лице застыло выражение явного неудовольствия. Обычно он сохранял на лице величавую важность и внешнее благодушие, ведь в их городе почти не бывало тяжких преступлений.
Рядом с магазином уже находилось несколько жителей города.
– Здравствуй, Стил, – крикнул кто-то из толпы.
– Привет, Мартин, – узнал он знакомого фермера, – ты тоже сюда приехал?
– Я был на почте, Стил, и мне сказали, что здесь убили Бентона. Как ты думаешь, кто это мог сделать? Мы считаем, что это какой-то маньяк. У нас таких нет.
– Может быть. Сначала я должен посмотреть.
– Посмотри. Его зарезали, как овцу. Ударили несколько раз ножом. Мы все считаем, что это какой-то пришелец. Наверно, Бентон ему помешал...
– Возможно. – Он уже вошел в магазин.
– А если это кто-то из наших, то мы его сами найдем, – крикнул ему в спину Мартин. – Можешь не сомневаться, Стил, мы его точно найдем.
Кершоу ничего не ответил. Где-нибудь в Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе подобный диалог был бы немыслим. Ни один начальник полиции не станет на месте преступления обсуждать происшедшее убийство со своим знакомым. Но здесь был не Нью-Йорк, а провинциальный городок.
Он протиснулся в магазин. Там уже были двое сотрудников полиции.
– Его убили, сэр, – доложил один из них. – Шесть проникающих ударов ножом.
– Орудие преступления нашли?
– Нет, сэр. Но офицер Хоуп почувствовал какой-то запах.
– Какой запах? – не понял Кершоу, взглянув на другого сотрудника полиции. Тот был гораздо моложе. Ему было лет двадцать пять, и все сотрудники полиции знали, что у него особый нюх, какой обычно бывает у парфюмеров. Он безошибочно определял, каким парфюмом или дезодорантом пользовались его коллеги. Такой «собачий» нюх часто вызывал насмешки коллег.
– Я наклонился к нему, сэр, – немного покраснев, доложил Хоуп, – и почувствовал характерный запах. Как в больнице. Как будто его сначала усыпили, а потом убили.
– Зачем? – нахмурился Кершоу. – Чтобы он не мучился? Ты видел таких убийц, Хоуп, или когда-нибудь про них слышал? Убийца бьет несчастного четыре раза ножом и еще делает все, чтобы убитый не мучился. Это твои фантазии Хоуп. – Он присел перед убитым, разглядывая его раны.
– Никак нет, сэр, – еще больше покраснев, доложил Хоуп, – мне кажется, что убийца специально закрыл рот Бентону, чтобы тот не мог кричать. Ведь его могли услышать.
Кершоу задумчиво взглянул на убитого.
– Я пройду к кассе, а ты закричи, а я попытаюсь тебя услышать, – предложил он. – Только кричи не очень громко.
Он прошел к кассе и услышал негромкий крик Хоупа. Все правильно. Его офицер правильно все просчитал. Возможно, если бы Бентон крикнул оттуда, его бы здесь услышали. Кершоу вернулся к телу убитого.
– Тогда выходит, что убийца хотел убить именно Бентона и готовился к этому преступлению, – мрачно предположил Кершоу. – Интересно, чем ему мог помешать этот старик.
– Там приехала Лилиана, его жена, – появился рядом с ними еще один сотрудник.
– Не пускать ее сюда, – распорядился Кершоу. – Иди и постарайся ее успокоить. Не нужно ей видеть, в каком состоянии здесь лежит ее муж. Он ей потом ночью сниться будет.
– Что мне ей сказать?
– Что хочешь, – рявкнул Кершоу. – Скажи, что я запретил. Наплети все, что тебе придет в голову, только не пускай ее сюда.
Он снова присел перед убитым. Кому мог помешать Бентон?
– Кто это был? – спросил Кершоу, обращаясь к Хоупу. – Ты спрашивал, кто сюда заходил?
– Из наших утром заходили две сестры Слессора, – сообщил Хоуп.
– Им обоим по сто лет, – отмахнулся Кершоу, – они даже котенка не смогли бы удавить. Кто еще?
– Заходил мистер Трамбо. Покупал чай. Но он все время стоял у прилавка и никуда не отходил.
– Еще?
– Двое туристов из Миссури. Ребята запомнили их номер. Наверно, туристы. Муж и жена. Они были на почте, потом заехали в магазин. И сын Роберта Митчелла тоже заходил.
Кершоу поднял голову. Хоуп печально кивнул.
– Да, – сказал он, – Патрик тоже здесь был. Я уже звонил к ним домой, но его нигде не могут найти.
– Почему ты сразу мне о нем не сказал?
– Я хотел все выяснить. Вы же знаете, что я вместе с ним занимался боксом. А потом его арестовали...
Патрик Митчелл был головной болью полиции Гласгоу. Его трижды арестовывали за нарушение общественного порядка, драки и дебоши в барах. А четыре года назад он ударил ножом одного из напавших на него ребят и получил два года тюрьмы, которые отсидел в соседнем штате. В прошлом году он снова появился в Гласгоу. Учитывая, что он был темнокожим афро-американцем, а в полиции Гласгоу офицеры были другого цвета кожи, это противоречие сказывалось довольно сильно. Патрика Митчелла не любили в городе, как не любили и его отца – Роберта, который также не отличался спокойным характером, был мрачным и неразговорчивым вдовцом. Почти регулярно, раз в месяц, он срывался, увлекаясь алкоголем. О подобных срывах Митчелла-старшего знал весь городок. Может, поэтому сын и вырос таким буйным, унаследовав характер отца.