— Огромное спасибо! — Антон просиял и с облегчением сжал Юлину руку. — Мы будем очень вам благодарны!
6. Елизавета Петровна
С комендантом общежития трудность разрешилась благополучно лишь потому, что Анатолий Иванович, как и обещал, вступился за своих случайных попутчиков и попросил дать им комнату. А иначе кто знает, чем бы завершилась беседа?
— Они ненадолго, — уговаривал дед Толя приземистую полную женщину с карими глазами, широким лицом и со сложной причёской на голове, скреплённой многочисленными пластмассовыми гребнями. — Петровна, они хорошие! Ну, посмотри. Уж за столько-то прожитых лет ты должна уметь по лицам читать и понимать, кто честный, а кто — жулик?
— Откуда знаешь, если сегодня сам впервые их увидел? — с пристрастием выспрашивала комендантша, впиваясь суровым взглядом в лица Юли и Антона.
— Видно же: ребята толковые, но у них трудные времена. Сама что ли не знаешь, как мы все перебиваемся, кто как может? Войди в положение. Они уедут через пару недель, потому что работы здесь нет и не найдётся, это ж ясно! А временной подработкой жив не будешь. Пусть хоть сил наберутся перед тем, как снова грудью на амбразуры кидаться, вон тощие какие. Сразу видно — жизнь и их уже изрядно потрепала, хоть они не признаются! Слабые телом, сильные духом. Уважаю таких.
— Я их кормить не буду, — ещё холоднее отрезала Елизавета Петровна. — Хоть я и одинока, и детей у меня нет и не было, но я не обязана вешать себе на шею… чужих спиногрызов любого возраста. И так двоих уже из жалости приютила. Сколько же можно?
— Мы сами будем покупать еду, и за общежитие заплатим! У меня есть деньги, — Антон порылся во внутреннем кармане, доставая карту, оформленную на его имя Михаилом. — Этого точно должно хватить.
— Неужели? — Елизавета Петровна нацепила очки, вытащив их из ящика стола, и внимательно оглядела карту с обеих сторон, словно надеялась узреть на ней отпечатки пальцев закоренелого преступника или явные признаки мошеннической деятельности её обладателя. — В таком виде я оплату не принимаю. И банкомата в посёлке нет. Был когда-то, а потом на ремонт увезли да так и не вернули. Доберётесь завтра до Петропавловска-Камчатского, снимете наличные и принесёте. Тогда и поговорим.
Антон смутился, но потом решительно сказал:
— Я сегодня принесу деньги. Заплачу за две недели вперёд. Но можно хоть Юля пока здесь отдохнёт? Не заставляйте и её тоже ехать в Петропавловск, она устала.
— Беременна что ль? — с долей ехидства поинтересовалась Елизавета Петровна.
— Что вы! — возмутился Антон. — Мы ведь даже не женаты!
— Ух, какой, — засмеялась женщина, но уже без сарказма. — Будто нынешнюю молодёжь это останавливает. Вон беременеют, головой не думая, рожают от проходимцев, которые оттяпывают квартиру, а свою вторую половину с ребёнком выгоняют на улицу. И никакой суд и законы никого не защищают! Прэлэстно? У нас уже одна такая живёт. Алёнушка-краса с сыном Данилой. Так называемый «гражданский муж» умудрился квартиру продать и исчезнуть с глаз долой, а перед этим её и сына прописал в наш посёлок. Алёна приехала, а тут жить негде. Дом, в который её прописали, сгорел год назад. Как вам это?
— Мы не такие! — не на шутку рассердился Антон. — Зачем вы всё это нам рассказываете?!
— Ладно. Документы давайте, — сухо обронила Елизавета Петровна, мгновенно переводя разговор в другое русло.
— Какие? — вежливо уточнил Антон.
— Паспорта, товарищ шутник. Все прочие ваши бумажки мне без надобности.
Антон быстро достал из внутреннего кармана оба паспорта, положив их на стол непреклонной комендантши. Елизавета Петровна долго изучала фотографии сквозь очки, сличая с внешностью стоявших перед ней молодых людей, наконец, вернула документы Антону. Молча подошла к ячейкам и достала один из ключей, висящий на замызганном обрывке верёвки.
— Второй этаж третья дверь налево. Номера на комнате нет, всё не приколочу никак. А так вообще — номер восемь там должен быть. За бельём постельным придёшь, когда с деньгами вернёшься. Раньше — не дам.
— Вот теперь я спокоен за них. Спасибо, Петровна! — Анатолий Иванович улыбнулся комендантше, а та в ответ только тяжело вздохнула.
— Сердобольный ты, Толь, слишком. Нельзя быть таким. Когда-нибудь без последних штанов останешься.
— Пока ещё не остался, авось Господь и дальше убережёт, — подмигнув Елизавете Петровне, седовласый спаситель Юли и Антона пошёл к выходу из общежития.
Догнав его, Антон с воодушевлением пожал ему руку и поблагодарил за помощь.
— До Петропавловска-Камчатского автобус ходит, — пояснил Анатолий Иванович. — Раз в четыре часа примерно. Остановка напротив общежития. Я бы тебя подвёз, но ведь только что оттуда, а обратно поеду через неделю.
— Да не стоит беспокоиться, дальше я сам. Ещё раз спасибо, дед Толя, что помогли!
Анатолий Иванович улыбнулся и, пожелав удачи, ушёл.
Антон проводил Юлю в комнату, где стоял стол, шкаф, пара стульев и две односпальные кровати. В комнате пахло сыростью, прокисшим молоком и плесенью, несмотря на настежь распахнутую форточку. Кровать заскрипела, когда Антон присел на её краешек.
— Да уж, обстановочка… Впрочем, бывало и хуже, — бодро промолвил он.
Юля присела рядом и осторожно коснулась его руки.
— Как ты доберёшься до города? На автобусе?
— Ещё чего, — хмыкнул Антон. — На крыльях.
— Нет! — испуганно отпрянула Юля. — Нельзя так часто превращаться, сам говорил!
— Другого выхода нет. Мне надо вернуться быстро. Автобус наверняка не дождёшься, к тому же у меня нет мелочи. И вообще наличных нет, кроме пятитысячных заморских купюр. Но кто нам их здесь доллары на рубли обменяет? И если я хоть одну такую банкноту Петровне покажу, она первая в полицию побежит звонить. Точно решит, что мы банк ограбили и скрываемся! Не переживай, — он прикоснулся губами к волосам Юли. — Всё обойдётся.
Антон покинул её, а она осталась ждать… Так случалось не в первый раз, но теперь как никогда сильно Юля боялась потерять близкого человека.