— Проходи и садись за стол, — Илира указала Эльке на одну из лавок, куда запрыгнул кот. — Сейчас чаю тебе налью с ягодами, такого ты нигде больше не попробуешь. Он согревает и забирает все горести.
Аккуратно усевшись на лавку, девочка с опаской покосилась на кота. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на неё. Элька вновь заметила красные отблески, что так испугали её во дворе, и постаралась незаметно отодвинуться. На это кот тяжело вздохнул, поднялся и с видом мученика, забрался к Элине на колени.
Первое мгновение, она испугалась настолько, что перестала дышать. Но кот вдруг свернулся клубочком и замурлыкал. Это было настолько неожиданно, что Элька перестала бояться. Она осторожно погладила мягкую чёрную шерсть и улыбнулась. Страх исчез, словно и не было его никогда. Кот открыл глаза, подмигнул девочке и вновь сделал вид, что спит.
К столу подошла Илира. Она хмыкнула, глядя на хранителя, который усердно изображал кота и делал всё, чтобы не испугать ребёнка. Поставила чашку, из которой доносился аромат трав и ягод, рядом с Элькой и поинтересовалась:
— Как зовут тебя, девонька? — Илира пододвинула чашку ближе к Элине. — Давай, рассказывай, зачем пришла.
— Элькой зовут, — пропищала девочка и зарылась руками в густую кошачью шерсть. Она очень нервничала, а кот её успокаивал. — Я от старших услышала, про ведьм и магов, покинувших свои дома. Рассказала друзьям, а они мне не поверили, врушкой обозвали. Сказали, иди и сама погляди. Наша ведьма, как была в лесу, так до сих пор там и остаётся, — грустный вздох сказал больше, чем все слова.
Илира покачала головой и подошла к окну. «Всегда так, говоришь людям правду, а они тебе не верят. Эльке придётся это понять рано или поздно», — задумалась Верховная. В небе сверкнула молния, осветив на миг всё вокруг. Илира обвела печальным взглядом двор и повернулась к девочке.
— Теперь мне никто не поверит, врушкой называть будут, — закончила свой рассказ Элина и совсем сникла.
— Настоящие друзья, всегда поверят. Значит, то и не друзья были, — проговорила Илира. — А маги и ведьмы не все ушли, титулованные остались. Это простому народу нынче тяжело. Ты чай пей, а то остынет.
Сделав несколько глотков из чашки, Элька вдруг поняла, что грусть, страх и даже злость на Зябку, начали отступать. Она успокоилась, настроение улучшилось, и девочка принялась внимательно рассматривать ведьму.
«Какая же всё-таки она красивая — глазищи на пол-лица зеленющие. А ещё добрая — ругать не стала, чаем напоила, чтобы успокоить.
Да и умная очень — недаром же у неё столько книг на полках стоит. Я за свои десять лет, книгу только одну видела и то у Линки, дочки старосты. Но там были в основном картинки».
Элька очень сильно захотела в тот момент быть такой же, как эта ведьма. Тихий вопрос Илиры отвлёк девочку:
— Хочешь быть красивой, всегда молодой, силы много получить, знания, которых нет ни у кого в вашем селе? Ты сможешь отомстить всем своим обидчикам и стать очень богатой, все будут тебе в пояс кланяться.
Илира подошла к Элине и стала внимательно вглядываться в её лицо. Верховная увидела, как душа ребёнка засияла, и ни одного тёмного пятнышка не промелькнуло на ней. А Элька сидела ошарашенная этим вопросом и почему-то не могла ответить простое «да». Ведь, это было не то, о чём она мечтала.
«Быть красивой — да. Какая девочка не хочет быть красивой? А вот остальное — нет. Не хочу я никому мстить, да и некому особо. Зябке разве что. Но там я и так, словом отомстить могу, ну или глаз ему набью.
Стать богатой — и на что мне то богатство? Наша семья и так не бедствует. Скотина есть, куры тоже, урожая хватает. А уж о том, что кланяться будут. На кой оно мне? Как представлю нашего старосту, который в пояс кланяется — тошно делается».
— Нет, — ответила Элька и упрямо мотнула головой, — если просто силу, чтобы людям помогать, на это я бы согласилась. А остальное мне не нужно.
На лице Илиры расцвела улыбка, такая радостная и добрая, казалось, светлее вокруг стало. Печаль, которая поселилась во взгляде женщины много лет назад, исчезла без следа.
— Наконец-то! Чистая душа! — радостно воскликнула Верховная. — Вот теперь точно вижу, пришло время.
Она что-то прошептала, и в открытое окно вылетел рой светлячков. Элина только рот приоткрыла от восторга и удивления. В следующий миг, откуда-то издалека донеслись звуки дивной музыки. Всё ближе раздавались голоса, с тоской протягивающие ноты. Чувство потери нахлынуло столь внезапно, что Элина поежилась.