Наверху, на мосту, возле Александры теперь стояли две фигуры. Одна из них была женской. На какое-то безумное мгновение Вацлав подумал, что это Агнесс и кто-то еще, пришедший ей на помощь, но затем он заметил длинные белокурые волосы и белую одежду.
Изольда что-то пробормотала. Она выглядела одновременно напуганной и взбешенной.
– Что происходит там, наверху?
Бормотание, лихорадочное тыканье пальцем. Внезапно девушка залепила себе звонкую пощечину. Затем она снова указала на мост.
– Тебя били? Что происходит там, наверху?
Изольда скорчилась на лесной подстилке. Он услышал тихое поскуливание и понял, что она плачет. Но тут Вацлав вздрогнул. От моста донесся громкий крик. Он попытался взглянуть, что случилось, одновременно стараясь не выпускать из виду Изольду. У него ничего не получилось. Юноша вышел из укрытия. Мост был пуст. Ужас охватил его, когда он подумал о мужчине, которого сбросили с моста у него на глазах. Неужели они и Александру просто… Он попытался хоть что-то выяснить. Ему казалось, что он видит конец веревки, обвитый вокруг одного из столбов, поддерживающих крышу, идущий вниз и сильно натянувшийся, как если бы на нем что-то висело – что-то, что теперь лежало на мосту… Вацлав попытался сглотнуть, но во рту у него пересохло. Теперь юноша знал, что ему нужно делать, хотя это было совсем не то, о чем он договорился с Агнесс.
– Изольда, пришла твоя мама, она хочет тебя забрать. – Он старался дышать спокойно, чтобы не выдать своего волнения.
Ее голова резко повернулась. Она улыбнулась сквозь слезы и уже хотела вскочить, но он удержал ее.
– Тихо! – прошипел Вацлав. – Изольда, нам сначала придется кое-что сделать, прежде чем твоя мама сможет забрать тебя отсюда.
Девушка уставилась на него. Он невольно поднял руку и большим пальцем вытер ей подбородок. Она улыбалась, как маленький ребенок.
– Ты должна провести меня в замок! Здесь где-нибудь есть потайной ход?
Это оказалось настолько просто, что Вацлав почувствовал себя почти пристыженным. Изольда подняла решетку маленькой часовни, протиснулась в щель между задней стеной часовни и возведенным из грубо обтесанных камней алтарем и исчезла. Вацлав последовал за ней и увидел в полу открытый люк. Изольда уже стояла на узкой приставной лестнице, ведущей вниз. Этот путь, должно быть, возник еще в те времена, когда Пернштейну приходилось защищаться от внешних атак, и обеспечивал семье владельца последнюю возможность для бегства, если схватка оказывалась проигранной. Вацлав не знал, пользовались ли когда-нибудь этим ходом в соответствии с его предназначением. Он не мог себе представить, что враги пытались, пусть даже сотню лет назад, атаковать этот замок-монолит. Но как бы там ни было, Изольда нашла ход. На такие вещи всегда наталкиваются невинные души.
Ему пришлось согнуться, чтобы пролезть внутрь каменного коридора. Ход вел в скалу, на которой покоился замок, и затем круто поднимался. Здесь было сыро, и хотя коридор некогда был небрежно вырублен в скале, а ногам тайных беглецов так и не довелось сделать его гладким, он был скользким, как мокрый мрамор. Уже через несколько шагов стало абсолютно темно. Вацлав обеими руками шарил по стенам слева и справа от себя, ощупью отыскивая дорогу, отчасти из страха поскользнуться, но в основном из-за непроглядной тьмы вокруг. Страх существа, живущего при дневном свете и заключенного в черноту мрачной пещеры, сдавил ему горло.
Влага, сбегающая со стен, способствовала появлению на них растительности. Руки Вацлава то и дело касались мягкой слизистой массы, которая расползалась под его пальцами, и юношу передергивало от отвращения. Он не хотел думать о том, как эта растительность выглядела бы на свету, но так и не смог заставить себя убрать руки от стен. Его шаги эхом отдавались в узком тоннеле, а биение собственного сердца почти оглушало. Если бы Изольда не хихикала время от времени, он уже вскоре решил бы, что находится здесь один.
Внезапно девушка остановилась, и Вацлав, не успев отреагировать, врезался в нее. Она не удержалась на ногах и упала, а он поскользнувшись, навалился на нее сверху. Ход был таким крутым, что его тело стало соскальзывать назад. Вацлав инстинктивно схватился за Изольду и потащил ее с собой. Они вернулись на несколько метров назад, прежде чем его сапоги смогли затормозить на более грубой части пола. Юноша тяжело дышал. Изольда снова хихикнула, и до него с опозданием дошло, что она, похоже, перевернулась и он лежит на ней, как любовник. Вацлав бессвязно пробормотал что-то и попытался подняться, но девушка держала его обеими руками. В следующее мгновение он почувствовал мокрый, слюнявый поцелуй на своей щеке.