– Дитрихштейн должен отправить ее назад, в Прагу. Будет лучше всего, если она снова окажется в замке. Для всего мира это просто копия, и пусть она копией и останется.
– А что будет с этим? – Андрей указал на грудь Киприана.
Улыбка Киприана погасла.
– Теперь мы – хранители библии дьявола, разве нет? – спросил он.
Эпилог
1
Толстощекое крестьянское лицо Папы Павла V ничего не выражало. Его короткие пальцы барабанили по подлокотникам кресла.
– Это все обвинения? – спросил он наконец.
Вольфганга Зелендера охватила внутренняя дрожь. «Нет не все, – едва не закричал он. – Этот человек разрушил мою жизнь». Но он сдержался. Он подозревал, что никого здесь не интересовала жизнь бывшего аббата, из рук которого уплыл и монастырь, и смысл его существования. Застарелая ненависть снова поднялась в нем, однако на этот раз привкус отчаяния был еще сильнее, чем раньше.
– Да, святой отец, – ответил рейхсканцлер Лобкович. – Не полагает ли святой отец, что мы имеем дело с изменой империи и Церкви?
Павел V внимательно смотрел на Лобковича из-под насупленных бровей, как будто рейхсканцлер отмочил шутку, а он, Папа, просто ее не понял.
«А разве он может думать иначе? – беззвучно проревел Вольфганг. – Это самое отвратительно подготовленное обвинение, которое я когда-нибудь слышал!» Ссылки на свидетельские показания, которые отзывались, стоило только Папе всего лишь поинтересоваться именем свидетеля; документы, представленные в качестве обвинительного материала, которые могли бросить тень подозрения на кардинала Мельхиора только при условии чрезвычайно спорной интерпретации, – если вообще не было вдруг заявлено, что по недоразумению из Праги в Рим привезли не те документы. Рейхсканцлер Лобкович на глазах у его святейшества уволил трех своих секретарей ввиду их явного несоответствия должности, а затем многословно попросил прощения за некомпетентность своих людей.
В конце концов между Мельхиором и повторным назначением его на старую должность остались только показания Вольфганга. Все с самого начала пошло наперекосяк.
– Мельхиор Хлесль… – начал было Вольфганг, но его сразу же прервал протоколист Папы, заявив:
– Следует говорить «его высокопреосвященство».
Чуть не задохнувшись от ярости, Вольфганг исправился.
– Его высокопреосвященство кардинал Хлесль попросил меня покинуть аббатство Ионы и стать во главе монастыря Святого Вацлава в Браунау в должности аббата…
– Иона? А где это?
– На шотландском побережье, святой отец.
– На каком побережье?
– Шотландском, святой отец.
– Там ведь живут отпетые вероотступники, англичане или как там они называются. Тайные протестанты.
– Это в Англии, святой отец.
– Англия и Шотландия находятся не так уж и далеко друг от друга, не правда ли?
– Конечно, святой отец.
– Ну вот… Продолжайте, пожалуйста.
– Я принял монастырь Святого Вацлава в Браунау в надежде, что там не только…
– Так, значит, ты добровольно последовал призыву нашего дорогого кардинала и друга?
– Я следовал зову долга, святой отец.
– И он звучал в Браунау громче, чем в Шотландии?
– Если честно, святой отец, это было трудное решение…
– Собака, которая не рвется всем сердцем на охоту, должна оставаться дома. Чего ты ожидал, если принял место аббата в Браунау, хотя и не хотел его?
И так далее, и тому подобное. За считанные мгновения Вольфганг из свидетеля превратился в подозреваемого.
Он лепетал что-то невразумительное, он вынужден был терпеливо сносить упреки, он оставался невозмутимым, когда дело касалось вопроса о протестантской церкви в Браунау, и выслушивал обвинения в потере библиотеки и разграблении, которое последовало после его бегства из осажденного монастыря. В конце концов аббат оказался виноват даже в том, что во время нападения на него и его группу многие монахи погибли.
– Но ведь именно об этом я и говорю все время! – воскликнул Вольфганг. – Это произошло лишь потому, что Мельхиор Хлесль поручил мне охрану библии дьявола!
Мельхиор молча закатил глаза.
– Несколько лет назад один священник искал здесь, в Риме, некий кодекс, который он тоже называл библией дьявола. Мы перевели его из Ватикана, – заметил Папа и наклонился вперед.
– Библия дьявола – это могущественная легенда. Некоторые скорее верят в нее, чем в Грааль, – вставил слово Мельхиор.
– Она – не легенда! – завопил Вольфганг.
– Что происходит с тем, кто найдет ее? – спросил Папа.
Мельхиор пожал плечами.