– Пусто, – произнес предводитель монахов.
Себастьян указал на подножие безбожной кафедры, где стоял огромный сундук. С него свисал замок на цепи. Не дожидаясь приказа, карлик вперевалку подошел к сундуку и отомкнул замок. Длинная рука протянулась мимо него и открыла крышку. Что-то бледно поблескивало во мраке, царящем внутри сундука, светились металлические части.
– Хорошая работа, – одобрительно заключил предводитель монахов. – Карлики, вы уже не нужны.
Поворачиваясь, Себастьян услышал металлический звук, похожий на тот, который издает коса, попавшая на слишком большой пучок травы. Мигель стоял прямо перед Себастьяном, и один долгий миг Себастьян пораженно размышлял, что в его друге появилось такого, чего не было до сих пор. Внезапно он понял: у Мигеля подкосились ноги, насколько это позволяли его искалеченные, негнущиеся суставы, а потом он завалился на бок, как деревянная кукла. Из обрубка шеи била длинная струя черной крови. Голова Мигеля подкатилась к подножию кафедры и замерла.
Тишина.
Всего лишь одно мгновение царила тишина, всего лишь одно мгновение, но оно тянулось целую вечность.
Кровь Мигеля орошала каменный пол подобно проливному дождю.
Потом закричала Бригитта, и тишина затерялась в завертевшемся паническом движении.
Пять маленьких приземистых фигур, потеряв от ужаса голову, заметались по лаборатории. Лжемонахи ругались и размахивали клинками, но смертельный страх сделал коротенькие ножки проворными, а набитая до отказа столами, лавочками и лотками лаборатория не давала большим людям воспользоваться своим преимуществом. Рапира сверкнула в направлении убегавшего, но вместо его спины попала в край стола. При этом пиалы и колбы на нем задребезжали, подпрыгнули, затем попадали на пол и, наконец, разбились, когда хозяин рапиры второпях попытался выдернуть ее из дерева. Искры посыпались во все стороны, когда другой клинок прошелся по каменному корыту, не попав по заползшей под нее пестро одетой фигурке. Бригитта визжала, как сумасшедшая; она пролезла под столами и, размахивая руками, попыталась подбежать к лестнице. Кто-то со всего маху врезался в кафедру с библией дьявола, отскочил назад и упал на пол, а одна из рапир вспорола воздух в том самом месте, где только что стоял убегающий карлик.
– Заканчивайте с этими уродами! – крикнул предводитель монахов и, споткнувшись об обезглавленное тело Мигеля, упал. Капюшон сполз с его головы, и стоявший рядом Себастьян, оцепенев от царящего вокруг хаоса, увидел закутанное в черный платок лицо, на котором были видны только глаза. Именно эти глаза смотрели из белой кожи библии дьявола, которая находилась на расстоянии вытянутой руки. Себастьян увидел в них одновременно алчность и страх, а потом ослепившую их ярость. Переодетый монах встал и с такой силой пнул тело Мигеля, что оно скользнуло под стол. Затем он поднял меч и сделал огромный шаг навстречу Себастьяну, но кто-то – Себастьян не сомневался, что это был Гансик, настолько толстый, что когда-то во время представления он так и остался в корзине под паштетом, из которой должен был выскочить, – бросился под ноги мужчине и толкнул его. Подошвы сапог монаха заскользили по крови Мигеля, и он вместе со столом свалился на пол, вызвав тем самым взрыв разлетевшегося на осколки стекла, разноцветных жидкостей, порошков и магических кристаллов. Гансик отскочил в другую сторону, избежав удара клинком, который продырявил кожаный мешок. Самое лучшее красное вино, которое Рудольф использовал для промывки земляных червей, брызнуло наружу, описав высокую дугу в воздухе.
Себастьян очнулся от оцепенения и побежал назад. Его взгляд остановился на лампе, стоящей на столе. Если бы он смог ее потушить, в лаборатории воцарилась бы кромешная тьма – и тогда четверо рослых и сильных мужчин утратили бы свое преимущество. Он увидел, что Бригитта спаслась от преследователя и уже одолела половину лестницы, но тут к ней потянулась закутанная в монашескую сутану рука. Увидел, как Гансик попытался прошмыгнуть между ног одного из нападающих, но ему это не удалось, и его потащили назад; увидел двух других карликов, которые убежали в самую дальнюю часть помещения и стояли там, вцепившись друг в друга, парализованные, похожие на загнанных в угол кроликов… Если ему удастся погасить лампу, он наверняка спасет своих друзей.