— Шансы пятьдесят на пятьдесят. Либо пинка Саломару дадим, либо испепелит он нас, — поведал Парангон.
— Мда, перспективка, — нахмурившись, сказала Марго. — Когда ваш напыженный индюк с кустом каким-то припрется? — зло вопрошала девушка.
Как она могла угадать, что Лурк вернется с целым пучком травы, известно, наверное, лишь Маргарите, но вскоре из леса, когда совсем стемнело, явился весь исцарапанный колючками и крапивой Серебряный меч.
— Ох, уж и противная эта тварь, а название безобидное — зеленица. Я за ней гонялся по всему лесу. Кто назвал это растение растением, надо глаза выколоть, какой-то зеленый мутант. Я никогда не посещал алиманский лес и уж полагал, что зеленица здесь такая же, как и у нас в Милкоре с пол метра. Какой я был наивный, — жаловался Лурк, протягивая длинный, как веревка, толстый стебель цветка с широкими разлапистыми листами.
— А оно что, живое? — сказала Марго, указывая на зеленого монстра.
— Еще как, отпускать не посмел, хотел вам показать сначала. Достаточно пары листьев, чтоб создать зелье. Я уже запасся. Ну, а сейчас я при вас отпускаю чудо-юдо, — предупредил Лурк, выпуская из мертвой хватки зеленицу. Ветвистый гигант, упав на землю, быстро сориентировался в обстановке и засеменил в лес подальше от нарушителей спокойствия.
— Вот это да, — пробурчал Парангон с удивлением. — Что ни день, то новое открытие.
— Это еще что, приходилось мне бывать в мире Сильдерун, так там вообще пивной подсолнух есть. Представляете, выжимаешь как тряпку растение и вот тебе увесистая кружка настоящего забористого пива не хуже Каристского эля, — раздухарился Дудли.
— Тебе видней. Ты у нас профессионал в этом деле, — шутил Лурк, подмигивая Парангону.
За разговором и приготовлением настоя из зеленицы, путники и не заметили, как пришла полночь. Монотонно потрескивал костер. Из леса доносились звуки местной фауны. Смастеренный при дневном свете шалашик служил настоящим укрытием и от дождя, нахлынувшего, как обычно бывает неожиданно, и местом, по-настоящему привязавшим Парангона и Риту друг к другу. Пространства здесь особого не было, поэтому пришлось лежать впритык. Бомба занял оборонительную позицию со стороны леса, а Лурк со стороны реки, так что молодым людям достались самые комфортные места посередине. Разговор получился на редкость веселым, приготовленное зелье подействовало на Джереми положительно, прибавились силы и темное пятно на лице, которое так мучило ворка, исчезло. Задор Парангона даже слегка раздражал Бомбу, толстяк даже позабыл про Спарка, по привычке прилипшего к ногам Дудли и так и уснул, свернувшись по обыкновению калачиком. Про Антуана и думать перестали, лишь Лурк, вызвавшийся в эту ночь быть дозорным, поглядывал на оборотня, усаженного немного поодаль к лесу и не отрывавшего взгляд от отряда. Парангон и Марго и вовсе не замечали ворка. Марго вновь переспрашивала детали предстоящего турне к Трубусору.
— Поверить не могу, от тебя зависит так многое, так получается, и моя судьба теперь в твоих руках, тебе не тяжело понимать это? — допытывалась Марго.
— Поначалу я даже паниковал по этому поводу, фактически бился в истерике, а сейчас, поверишь или нет, но получаю непередаваемое удовольствие, — пояснил довольным тоном Джереми.
— Понравилось жить в Албуре, где все не так, как у нас на Земле?
— А в этом что-то есть. Понимаешь, прошло совсем не много времени как я тут, а я успел почувствовать себя нужным. На Земле все не так. У меня даже, скорее всего, развивался комплекс, потому что мне все время казалось, что вот если бы я исчез на мгновение, то никто, наверное, кроме родителей и не заметил перемену, — жаловался Парангон, забыв совсем, что плакаться перед девушками не стоит, хотя, если родная душа, то почему бы и нет.
— По-моему наличие родителей уже большая удача, иногда и их тепла хватает, они твоя поддержка во всем. А то, что тебе здесь лучше, значит, ты нашел свое призвание.
— Громко сказано, какое еще признание, — засомневался Джереми.
— Главное, чтобы цель твоя по поиску кристалла не превратилась в бессмыслицу для тебя. Не забудь про меня, мне так точно намного веселее находится на своем месте, жить на Земле.
Пытавшийся заснуть Бомба, ёрзал как медведь, пытаясь найти наиболее оптимальное положение.
— Вы мне дадите сегодня спать, или так и будете занудно бурчать?! Завтра успеете пофилософствовать, неизвестно, получится ли далее отдохнуть, может единственная возможность отоспаться, как следует, — возмущался Дудли. — Я еще, когда я не сплю, злость в крови вскипает и есть очень хочется, а кушать хочется всегда. — Последнее утверждение было сделано на границе сна и яви. Бомба провалился в сон, все еще шевеля губами.