Толстяк замялся. Признаваться ему не хотелось, поскольку эта была бы одна из тех смешных историй, которых и так о нем в избытке и гуляют они из одного трактира в другой, обрастая все новыми подробностями. Но помнил он эту историю в подробностях, видимо потому что в тот день был трезв как лист. И случилось ему побывать в Красной Пойме, последней деревне лантов-отшельников вблизи Милкора внешнего до первого нашествия свиргов и сидов. Отшельники еще проживали поблизости с милкорцами, но уже тогда как-то их сторонились. Забрести к будущим карсвильцам Дудли мог по одной причине — мёд. Он называл и называет густую жидкость со сладостным вкусом напитком богов. Мед карсвильцы очень любят, даже пуще медведей, поэтому и заводят пасеки или приучают пчел селиться в садовых деревьях. В тот день Дудли шпионом пробрался в сад к одному почтенному жителю Красной Поймы — судьей Марцелио Руже. Дядька и так и сяк, натура паршивая, любил поругаться, а если видел какого-нибудь чужака на своем участке, то считал за честь стрельнуть в ланта солью. Знать бы об этом Дудли, но нет… Глаза разбежались, когда он влез на территорию сада. Здесь нашлось превеликое количество ульев в дуплах вековых дубов. Отдельная пасека и очень много фруктов, созревших и свисавших с веток деревьев. Господи, я попал в рай, приговаривал Бомба, собирая в рубаху яблоки. Плодов набралось почтенное количество, так что складывать в одежду было бесполезно. Как бы унести то, что есть. Сделав подобие тюка из рубашки, и умерив свой пыл в отношении фруктов, насытившись ими, как следует, Дудли поспешил к жужжащему, снующему в разные стороны рою у массивного, пережившего не одну сотню лет великана с раскинувшимися во все стороны ветвями. Здесь Бомбу и поджидала ловушка. Помнит он западню до сих пор. Искусно прикрепленная сеть сковала со всех сторон, когда он ступил на землю рядом с дубом. В следующий момент толстяк висел в сетчатом мешке вверх тормашками, раскачиваясь словно кокон бабочки, когда та пытается вылезти на белый свет. А еще воин запомнил боль в пятой точке, когда, наконец, ланта нашел хозяин сада с ружьем. С "легким" остервенением от бесконечных рейдов местных недотеп Марцелио одаривал вояку несколькими порциями соли. Лантиец лишь визжал и подпрыгивал, убегая от разозленного Руже. Теперь он вспомнил всю историю с настоящим содроганием в душе и на вопрос ответил категорично:
— Никогда я их не видел, но много о них наслышан. Ух, и вредные же они и лучше с ними особо дел не иметь, — советовал Бомба, изображая на лице гримасу презрения. — И вообще, ты же у нас маг, должен все про всех знать.
— Знаешь, как-то не приходилось таскаться по подземелью, вот спроси что-нибудь о мире внешнем и все поведаю, — гордо заявил Лурк.
Путники преодолели еще пару метров. Впереди показалось некое подобие крыши, такие Лурк видел в старых книгах о первых поселенцах на берегу реки Вистра. Соломенный верх и глиняные стены. В таких домах тепло зимой и прохладно летом.
"Особый видимо здесь климат, здесь всегда лето, да еще какое жаркое, не Милкор, где четыре времени года лето, осень, зима, весна, даже завидно немножко", подумал Серебряный Меч. Размышления прервались, как только в траве до неприличия громко зашуршал Дудли. Лурк отреагировал незамедлительно:
— Дай сориентироваться, посиди тихо.
Трава стихла и показалась голова Дудли:
— Я нож свой потерял. Не могу найти.
— Я тебе свой отдам. Только тихо.
Дудли смиренно сопровождал за Лурком, пока тот изучал окрестности. И было на что посмотреть. Жизнь здесь кипела не хуже, чем в Милкоре, но вот образ проживания отличался заметно. Привычной инфраструктуры большого города здесь не встретишь. Один двор с крупным участком земли, на которой сеяли необходимые культуры, начиная от пшеницы и заканчивая кукурузой. Было и у каждого дома места для детворы, где она резвилась от всей души. Отшельники вовсе не оправдывали свое название, эмоциональные, полные сил, радостные они явно не походили на затворников. То и дело доносились отовсюду эмоциональные крики детей и увещевания взрослых, старавшиеся хоть как-то привлечь своих чад к работе, но особо их не напрягали. Там где находились сейчас милкорцы, значилась изгородь, а за ней небольшой огород, чем-то напоминавший Дудли сад, в котором ему пришлось побывать. Кроме одноэтажного здания на участке имелся виноградник, раскинувшийся по правую руку на несколько десятков метров, слева под силой небольшого ветерка шумели деревца, так начинался лесок, удивительным образом нагроможденный засаженными хозяевами яблонями, грушами, а еще здесь было место и для орешника, разросшегося повсюду, пустив корни даже у самого дома. Шумная ребятня с соседнего двора проносилась с визгом, по-видимому, по центральной улице, нервируя тем самым ворчливую вечно всем недовольную миссис Уизли Первинс. Она свешивалась через изгородь и кричала детям в след. Потом вредина неожиданно исчезла из поля зрения Лурка. Маг вытягивал шею в поисках занятной старушки, но никак не находил. Он и позабыл о Дудли, который уж пару минут как умчался вперед, вынюхивая себе приключения. Вот уволень совсем у изгороди, каков глупец. Через несколько секунд по темечку неожиданно пришелся удар поварешкой миссис Первинс. Массивный мускулистый натренированный воин, способный оказать сопротивление сотне другой остервенелых недругов, вдруг пал под натиском столь "грозного" оружия. Дудли лишь охнул от удара в лоб и упал навзничь.