Почему же теперь сердце сжималось от острой, болезненной жалости? Жалко ведь было не секретов, которые Малфой мог унести с собой в могилу, жалко было самого Малфоя! Более того, он хотел бы сделать сейчас что‑нибудь… ну хоть что‑нибудь, чтобы облегчить мучения слизеринца. Дамблдор бы нашел, что сказать по этому поводу.
— Получается, Моуди уже тогда предполагал, с чем мы можем столкнуться, — медленно произнес Гарри. — Ауроскоп, чтобы проверить Малфоя, реактивы, чтобы взять у него кровь, и амулеты, чтобы отпугивать… кого? Тварь?
— И авроры, чтобы наложить на дом защиту от вторжения, — задумчиво добавил Блейз.
— Или выхода, — отрешенно заключила Луна.
— Ключ только у одного из авроров, — подхватил Гарри. — Интересно, он догадывался, что Нотс погибнет? Может, все это вообще подстроено Моуди?
— Для чего? — скептически возразил Блейз.
— Я не знаю, но догадки в голове одна хуже другой.
— Иди, прогуляйся, Поттер. Сходи… не знаю, в совятню? Может, совы прилетели?
— Ага, и одним больным станет больше, — хмыкнул Гарри.
— Ну, тогда в библиотеку! Не люблю, когда под руку говорят, — Блейз склонился над Малфоем, ощупывая тощую руку сквозь рукав мантии и прикидывая, где лучше сделать разрез. Путы на запястьях очень мешали. – Вот дрогнет у меня рука, и тогда больше станет не больным, а трупом.
Луна шагнула к Гарри, взяла его под локоть и потянула за собой к выходу из комнаты. Тот не сопротивлялся, уже устав удивляться поведению девушки.
— Слушай, — она осторожно прикрыла дверь, когда они оказались в мрачном, холодном коридоре. — Библиотека — это хорошая идея, Гарри.
— Ты говоришь, как Гермиона. Библиотека — на все случаи жизни.
— Но ведь эта библиотека принадлежит семье Малфой? — Луна улыбнулась, заглядывая ему в глаза.
Стоя к ней так близко, Гарри вдруг ощутил, как способность соображать его покидает. Мысли испаряются — все, кроме одной: каким же идиотом он, должно быть, сейчас выглядел! Не может уловить логику в простейшей фразе: "Библиотека принадлежит Малфоям"! Да принадлежи она хоть Салазару Слизерину, в голове у него все равно не возникало ни единого вывода.
Она была такой необычной, эта Луна. Такой самобытной. И смотреть на нее одно удовольствие, особенно в полумраке, когда на ее лицо так причудливо ложатся тени, глаза кажутся глубокими–глубокими, а слегка обветренные губы — мягкими и удивительно нежными.
— Я думаю, если постараться, можно найти информацию о семейном кодексе Малфоев, — заметила Луна, не прекращая улыбаться и не отводя глаз от лица Гарри. Этот ее мечтательный взгляд вечно заставлял его нервничать, но в последние дни особенно.
— Гарри? Ты меня слушаешь?
— Я… да… — он кашлянул. — На самом деле… неплохая идея, Луни. В этом есть смысл… да.
— Тогда пошли, — она развернулась и легкой, беспечной походкой направилась вглубь коридора. — Я думаю, ключевое слово — хранители. Если мы поймем, кто они такие, где живут и как выглядят, будет проще.
— Почему? — да, Поттер, тупее вопроса не придумаешь!
— Потому что угроза для Драко исходит от них, — просто ответила Луна.
— То есть, это хранители материализовались из воздуха и подсыпали Малфою яду в стакан с чаем?
Луна на шутку не среагировала.
— Вовсе нет, — серьезно сказала она. — Такую возможность, разумеется, нельзя исключать, хотя тогда возникнет вопрос, как они проникли в поместье через защиту?
— Может, с самого начала были здесь? В подземельях, к примеру, — Гарри неопределенно махнул рукой. — Там интересно, знаешь. Внизу. Неприятно, но интересно. Черепа в колбах, колодцы.
— Камеры для заключенных, — кивнула Луна. — Очень узкие, да? Чтобы можно было только стоять? Я слышала о такой средневековой пытке. Неподвижность — это ужасно.
— И вот спят себе хранители столетиями… или, скажем, наблюдают. Может, у них, как у домовых эльфов, особенная магия.
— Или они вообще особенные, — поддержала Луна. — Не люди.
Оба, не сговариваясь, остановились.
— Нет, — сказал Гарри.
— Но вероятно, — прошептала Луна.
Оба почувствовали, как холод проникает под непросохшую одежду. Щекочет кожу. Страх мурашками пополз по позвоночникам. Они стояли недалеко от поворота в коридор с разбитым окном, медленно озираясь, выставив перед собой волшебные палочки. Холодная ладошка Луны отыскала руку Гарри и неуверенно сжала. Тот крепче обхватил ее пальцами. Дернул головой так, что в шее что‑то хрустнуло, пытаясь отделаться от боли в пульсирующей сонной артерии.
— Идем, — произнес он напряженно. — Оно ничего нам не сделает. Просто идем отсюда.
Когда дверь в библиотеку захлопнулась, оба привалились к ней спинами и чуть прикрыли глаза, тяжело дыша. Луна прижала ладонь к шее: пульс постепенно восстанавливался. Глупо было рассчитывать, будто оно — это жуткое… черное — не сумеет проникнуть в библиотеку. Но сейчас оно само отпустило их. Исчезло кошмарное ощущение чужого взгляда, полного чудовищной, нездешней ненависти.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — прошептала Луна, не решаясь озвучить мысли.
— Наверное, — отозвался Гарри. — Что если это и есть хранители? Да?
— Это объяснило бы страх Драко. Помнишь, в ауроскопе?
— Да. Если ему угрожает именно эта Тварь, — Гарри нервно, почти истерично усмехнулся, — тогда я понимаю его рвение свести счеты с жизнью. Допустим, Моуди что‑то узнал о долге, который Малфою придется исполнить. Он преподнес все так, будто в поместье находится некая карта или улики против Малфоя. Устроить Люциусу побег из Азкабана? Как, тянет на долг?
— Давай поищем, — Луна оттолкнулась от двери. На мерцающей на полу пыли остались следы от ее ботинок. — Внизу есть еще одна библиотека гораздо больше этой, но…
- … Малфой стянул книгу именно отсюда, ты это хочешь сказать?
— И там нет пыли, — улыбнулась Луна.
* * *
Пятью часами позже Гарри спрыгнул с высоченной лакированной лестницы, прислоненной к одному из стеллажей. Даже не спрыгнул, а свалился. Ноги подкашивались от постоянного лазанья вверх–вниз, от усталости и напряжения казалось, будто в глазах царапается песок.
— Луни! — позвал он громко. — Похоже, я нашел.
Луна тотчас вынырнула из‑за соседнего стеллажа: рукава закатаны, блузка полурасстегнута, кончик носа в серой пыли. Гарри продемонстрировал ей книжку в потертом переплете из зеленой кожи с облезшей позолотой. На переплете было вытеснено всего два слова: "Малфои" и ниже "Кодекс".
— Я же говорил, что это в истории родословной, — устало улыбнулся Гарри.
— Но не уточнил, за какой век, — возразила Луна.
— У меня… — Гарри сощурился, читая названия близстоящих книг, — семнадцатый, вроде. Или шестнадцатый. Никогда бы не подумал, что в этом семействе столько народу. И каждый писал мемуары!
— Открывай, — Луна подошла к нему и встала рядом.
И Гарри открыл.
Сначала ему показалось, что это глупая шутка. Наверное, должно пройти время? Десять минут? Двадцать? Час? Он листал пожелтевшие тонкие, ломкие страницы, а недоумение все возрастало. Страницы были девственно чисты. Все. От первой до последней.
— Что это значит? — пробормотала Луна, поднимая на него недоуменный взгляд.
— Только то, что мы не сможем ничего прочесть, — буркнул Гарри, внезапно почувствовав себя вконец вымотанным. — Еще одна идиотская защита рода! Может, нужно быть Малфоем, чтобы прочесть, что здесь написано?! Или знать какой‑нибудь пароль? Или иметь очередной ключ? Хвосторогу им в зад, как меня все достало!
Он с досадой втиснул Кодекс на стеллаж, не заботясь о том, что его царапают металлические пряжки соседних книг, и направился к двери. Провались оно все пропадом! С него довольно. На дворе вечер, а он голодный, грязный, злой и отупевший от заезженных, несущихся по кругу мыслей. Малфой очухается, и он вытрясет из него правду любой ценой. Хоть угрозами, хоть зельем, хоть Круциатусом. Ему надоело быть деревянным болванчиком, над которым потешается каждый, кому не лень. Полжизни за веревочки дергал Дамблдор: готовил из него агнца на заклание, манипулировал родственными, дружескими, патриотическими чувствами. Теперь Моуди заставляет плясать под свою дудку. Хватит. Надоело.